маленькое ушастое

Давно что-то тут минек не было, пусть полежат. А то выкладываю только в телеграме, а зря, наверное.
Внезапные эльдары (сами они, конечно, сказали бы, что так предначертано нитями судеб и это хитрый план, но эльдары всегда так говорят). Армии как таковой или хотя бы коробочки у меня нет, а эти трое насобирались из бесплатно раздаваемых минек месяца.
Покрашены они в цвета крафтворда Лугганат — в основном потому, что мне нравится цветовая схема этого пиратского гнезда... простите, приличного эльдарского крафтворлда, конечно (=. Опять же, название у них красивое — «Свет павших солнц», не хвост собачий.
А еще я пренебрегаю идеей о том, что аспектные воины носят цвета, собственно, своих аспектов — потому что хочется визуального единства, а не чтобы они стояли тут веселой радугой. Возможно, будь у меня по пачке аспектников, я бы красил их как положено, но чего нет, того нет. Может, они вообще в корсары ушли и гордо презирают теперь обычаи и традиции.

Ну и поржать: видите гражданина Жалящего Скорпиона? Который с зеленьким мечом? Присмотритесь к его рукам. Да, вам не кажется. Я их перепутал. Тупо перепутал местами правую руку и левую. Причем обнаружил я это, когда уже начал красить хайлайты, и отпиливать было поздновато (не говоря о том, что пришлось бы реально отпиливать, пластиковый клей слепляет намертво).
Теперь бедный эльдар носит почетное прозвище «Одаренный Руками» (а монкеи, будучи существами грубыми и некультурными, зовут его просто «Рукожоп»). Легенда такова, что однажды в битве ему отрубили обе руки, и он воззвал к эльдарским богам, и они даже ответили, но... Плохо нынче идут дела у эльдарских богов, поэтому вышло вот так (то ли Иша, будучи в плену Нургла, улучила момент и исцелила как смогла, то ли вовсе Цегорах поржать захотел). Но чувак, как видите, не отчаялся и продолжает превозмогать. Даже с такими руками (=

покрупнее

@темы: сорок тысяч способов подохнуть

---

книгоотзывы, выпуск десятый

пацан к успеху шел
«Renegades: Harrowmaster», Mike Brooks / «Ренегаты: Мастер Терзаний», Майк Брукс

История Соломона Акурры, она же — отдельно взятый кусок нормальной жизни в отдельно взятом куске Империума. То есть это по меркам Вахи жизнь нормальная, а так-то состоит из войны, превозмогания, хитрых планов и коварства. Два последних пункта — в особенности, на то у нас и Альфа-легион (и гидра, которая неизменно доминатус, как же без нее).

Расклад следующий: есть некоторый угол сектора Ультима, и в этом углу сидит часть легиона, которая туда свалила еще вскоре после Ереси (исходя из рассуждений «сами идите в свое Око Ужаса, а мы спрячемся в реальном пространстве, мы хорошо это умеем, на то мы и Альфарии»). И таки да, не прогадали — все десять тысяч лет прятались на отличненько, успешно отпинываясь от Империума и набегая на оный, и сейчас больше похожи на нормальный орден космодесанта. Тем более что, поскольку живут они не в варпе, не сильно и мутируют, и пилить пополнения неплохо получается, спасибо беглым магосам биологос. Да у многих лоялистских орденов дела похуже, чем у этих Альфариев, честно говоря.
Их и хаоситами с трудом можно назвать — да, они пользуются демоническими штуками, которые Империум отвергает, но чисто утилитарно, без всякого идейного наполнения. Ренегаты, как в заглавии и сказано.
Тем временем в галактике случается кабздец и потрясения — Разлом там, примарисы, восьмая редакция, вот это всё — и до Альфариев доходит, что надо что-то делать...

На сцену выходит наш герой. Мальчик Соломон — ему лет двести, что по космодесантским меркам и правда немного; тут стоит заметить, что всё по той же причине обитания не в варпе никаких ветеранов Долгой Войны у этих ребят нет, все вымерли естественным путем (и это тоже очень похоже на нормальный имперский орден). Так вот, Соломон: юн, но амбициозен, а заодно не обделен мозгами и умением быстро принимать решения. В частности, когда их варбанда натыкается на нежданных примарисов и понимает, что им капец, но командир банды отступать не желает, потому что тогда плакал его авторитет — Соломон пристрелил командира и сказал, что так и было. И бодро организовал отход, взяв руководство в свои лапки (и уже из лапок не выпускает). В хитрые планы он тоже умеет, как достойный потомок Альфария и Омегона, но пересказывать их — только портить удовольствие от чтения. Мелкие деталечки: вот, например, есть у него чешуя на броне — так она двухсторонняя, можно повернуть зеркальным покрытием, чтобы лазеры отражать, а можно матовым, чтобы против болтеров. Или аугметическая лапка — не просто протез, а одержимая дружественным демоном, может трансформироваться во что угодно от клинка до плети, заодно помогает подчинять машинных духов. Очень удобная штука.
Также из примечательных персонажей при Соломоне есть его личная псайкерша — Таллава Дайн, чудесная женщина с разноцветными волосами, неслабыми способностями, острым языком и тяжелым характером. Последние два фактора порой приводят к конфликтам с космодесантниками, но Соломон каждый раз очень трогательно за нее заступается. Психологически она его старше раза в два, в жизни повидала всякое, изначально служила санкционированным псайкером в Гвардии, но решила, что там ей не очень нравится. Умеет в отвлекающие маневры (получается когда как — то мертвецы встают, то демоны лезут — но, с другой стороны, эффективно же), маленький, но очень точный телепорт и отрезвляющие комментарии.
Пробегает некоторое количество Альфариев второго плана — к примеру, капитан кораблика, служившего бывшей Соломоновой варбанде, Зубам Змея (у рыбов нет зубов, у рыб нет зуб — а вот у змей есть, очевидно), или главный охотник той же банды. Или вот Лорд-Дискордант, страшная тварь — упоролся по технологиям Темных Механикум и может в одно рыло (окей, демоническими машинами, но!) подчинить целого Титана; у этого, впрочем, своя варбанда есть. Вообще пачка всяких банд очень разнонаправленной упоротости, но неизменно колоритных — ну, потому что наш кусок Альфа-легиона, как обычно и бывает с легионами, неизбежно распался на группы грызущихся между собой ушлепков, у них только общая база, она же нейтральная территория. (Кстати, пасхалочка: упоминаются некие Невоспетые, которые на общий сбор банд не явились, но зато утверждают, что помнят еще Ересь — выпендриваются, не иначе. Кто читал, тот знает).

Противоположной стороны у нас поменьше: есть Инквизиция, которая противостоит, потому что работа такая, и немножко Серебряных Храмовников. Храмовники принадлежат к типажу «примарисы обыкновенные дубовые» (ладно, я к ним несправедлив, не такие уж они и тупые, просто опыта у них мало очень, орден-то свеженький, основание Ультима, они практически недавно из холодильника; а так-то довольно милые, лейтенанта их даже жалко было). А вот Инквизячка интересная.
В частности, главный инквизиторский персонаж являет собой одновременно оммаж Эйзенхорну и пародию на него же (ну, на самом деле скорее оммаж, просто я очень смеялся вначале). Его зовут Кейзен Харт, он псайкер, ходит в кожаном плаще, с тростью и силовым мечом, и страшно суров собою. Да, и радикал, конечно же. Еще у него, кстати, есть ручной космодесантник, который мстит Альфариям, потому что они уничтожили его орден (классическая история... на первый взгляд).
Его коллега (век бы ее не видать) — упоротая монодоминантка, что ничуть не мешает ей пользоваться своими психическими способностями, способностями своих помощников и вообще чем угодно. Потому что на пути к цели хороши все средства. (Между прочим, еще пасхалочка: кто читал книжку авторства того же товарища Брукса про Навигаторов, помните там девочку-пиромантку? Так вот, она не только выжила. Она пошла работать на Инквизицию и теперь в свите вот у этой дивной женщины).

Как результат, происходит не только конфликт между условными имперцами и условными ренегатами, но и внутренние разборки обеих сторон, и всё это неплохо между собой рифмуется. Опять же, поскольку у нас тут Альфарии, да и инквизиторы совсем не дураки — конфликт выражается не столько в боевке, сколько в хитрых планах разной степени коварности. У всех есть свои агенты, способы подкинуть противнику дезинформацию, способы переиграть вражеский план и так далее. (Типичный подход Альфа-легиона: если оказывается, что цель вдруг стала недостижима — меняй цель. Планы должны быть гибкими, очень гибкими. Таким образом Альфарии с полным правом заявляют, что они всегда добиваются своих целей).
Еще интересная фишка: нам не показывают непосредственно ход мыслей главных героев, и когда случается очередной вотэтоповорот — он оказывается неожиданностью и для читателя. Но при том не скажешь, что это повороты на ровном месте — предпосылки и намеки аккуратно расставлены по тексту.

Итак, путь Соломона к успеху включает в себя: объединение варбанд, завоевание планет, ловушки Инквизиции и ловушки на Инквизицию, предательство от союзника, притворяние мертвым и восставание из мертвых, внезапный козырь в рукаве (очень внезапный, но пипец какой эффектный и эффективный) и добычу легендарного артефакта... Всё это — увлекательно, в бодром темпе, местами очень весело. Как обычно, рекомендую (=.

@темы: движущиеся картинки, сорок тысяч способов подохнуть

---

книгоотзывы, выпуск девятый

страх и ненависть в Темном Городе
«Lelith Hesperax: Queen of Knives», Mike Brooks / «Лелит Гесперакс: Королева ножей», Майк Брукс

Приключения самой опасной женщины Коморры: кровь, пытки, убийства, заговоры, предательство, коварство... а также сложные отношения, старая дружба и мимими.

Замес следующий: как известно, Лелит — крутейшая wych всего Темного Города (в официальном переводе это ведьма, и я ничего не могу с этим сделать, хотя вариант и не очень), лучший боец арен и так далее, чем страшно раздражает Векта, ибо ему неподконтрольна; а когда Векта кто-то раздражает, он начинает рефлекторно интриговать. Поэтому, пока Лелит от скуки тусит с Иврейн в роли ее телохранителя, ее культ оказывается погноблен, а возвышается под покровительством Векта другой культ, во главе которого недавно так удачно оказалась старая подруга и соперница Лелит, некто Моргана. Приходится грести в родную Коморру и разбираться.
Дальше происходят обещанные кровь-пытки-убийства-заговоры-разврат, то есть повседневная жизнь темных эльдар. Тут, кстати, спасибо автору за доданные бытовые мелочи Коморры — у нас такого немного, надо ценить. (Например, интересный факт о том, что scourges — вот эти утырки с крыльями, которые гнездятся где-то на шпилях, опять же забыл, как они в переводе — работают гонцами, потому что это единственный более-менее надежный способ доставить секретное сообщение в тамошних условиях, и поэтому убивать их считается очень, очень плохим тоном. Или чудесная Лелит «мне нужно переплести волосы, пришлите двух рабов... нет, пожалуй, трех» — и ведь угадала с количеством, потому что двое из рабов лишились всех пальцев на руках и истекли кровью, очень уж много у нее режущих предметов в прическе.) Чтобы стало еще более нескучно, мимо то и дело пробегают Арлекины, привнося блесточки и предупреждения, а также идею всеобщего баланса (арлекинский глава труппы очень мил, надо заметить, а еще прикидывается корсарским принцем — и не стесняется, наглое создание, даже на оргию вломиться, если ему надо).

Отдельной строкой идет вышеупомянутая Моргана, каковая дружила с Лелит еще с тех пор, когда они обе были бесправными рабами арены, и общее прошлое у них длинное и запутанное, и где-то они там поругались и разбежались. Моргана завидует Лелит и хочет быть как она, нет, быть круче нее, нет, прямо быть ей... Сложно у нее, в общем, потому и влезла в интригу. Ах да, еще ее стиль боя характеризуется как абсолютно ебанутый отчаянно безрассудный даже по меркам Коморры, то есть представляете себе уровень отбитости.
По итогу до обеих прекрасных дам доходит, что они не хотят друг друга убивать (тут тонкое культурное различие, доступное только друкарям — «хочет не убивать ее», это еще круче). Причем если Лелит успела сообразить это заранее, то до Морганы доходит непосредственно на арене, когда они докрутились-таки до поединка, и она изрядно обалдевает.
...И тут Вект приказывает убить обеих, потому что ему надоело, и они радостно объединяются и крошат Вектову гвардию в мелкий фарш. После чего Лелит дружелюбно беседует с ним, отрубив руку и приставив нож к горлу, и договаривается отъебаться и вернуться к прежним отношениям. Да, и Моргану не трогать, это важное условие. Хэппи-энд, винни-пух, как говаривали на старой ФБ (=.
(Нет, правда, я их шипперю и даже в некоторой степени с санкции автора — см. твиттер Брукса, где он открытым текстом пишет «I gave you a girlfriend», сетуя на коварство темных эльдаров и печалясь, что в настолке не вышло прокинуть чардж за Лелит, причем два раза).

Что мне еще нравится в книжке: очень интересно показан характер Лелит. С одной стороны — она довольно прямолинейна и вообще человек простой («рыбой вообще не питался Андрей, он просто любил убивать»), и таким образом противопоставляется Векту, воплощающему темноэльдарскую хитровыебанность в кубе (тут мимо танцуют Арлекины с песней про равновесие). А с другой стороны — она способна на не меньшую хитровыебанность, если надо, потому что мозги-то у нее есть; невозможно столько прожить в Коморре без очень хороших мозгов. Вот только если для того же Векта интриги уже стали самоцелью за столько сотен лет, и остановиться он в принципе не может (как, кстати, и большая часть коморрской элиты), то Лелит нормально и без этого. Ее любит народ, причем не боится ее власти, а реально любит, потому что она охуенна — и ей этого хватает. Она могла бы, теоретически, навести в Коморре бардак (и Вект этого боится, поэтому пытался под нее подкопаться) — но не станет. Ей просто не хочется.
Примыкающий пункт: неплохо решена задача «что делать, когда у тебя есть персонаж, заявленный неебически крутым» (а по Вахе такие бегают просто толпами, что усугубляет проблему). Просто декларировать — не катит; ну то есть можно, но это выглядит довольно беспомощно. Восхищение окружающих персонажей, не подкрепленное ничем — тоже так себе идея. Логичный способ — показать заявленную крутизну поступками и действиями, ну так вот, у автора получилось. И то, как Лелит дерется — уникальный стиль боя, ставка на скорость и способность мгновенно просчитать противников; и как она командует и принимает решения, с абсолютной безжалостностью, но без совсем уж психопатической отбитости, и очень эффективно.

И да, к слову: друкхарский бэк я знаю поверхностно и даже кодексы толком не читал, поэтому если что-то в книжке оказалось не так — я тупо не заметил. Впрочем, я считаю, что смысл художественных книг не в этом, а пересчетом заклепок пусть займется кто-нибудь другой.
В общем, кому надо темноэльдарского мимими, движухи и черного юмора — читайте. Единственная печаль, что книжка коротенькая — но зато концентрированная (=.

---

книгоотзывы, выпуск восемь

живое оружие в пустоте космоса
«Spear of the Emperor», Aaron Dembski-Bowden / «Копье Императора», Аарон Дембски-Боуден

Пиздец войны и как в нем жить, а также человеческое и нечеловеческое на примере космодесанта. Или АДБ и его любимые темы (=.
В ассортименте: сложные взаимоотношения орденов, не менее сложные — между космодесантниками и их слугами, предательства и непредательства, плен, околосмертный опыт и психологические травмы, легкий налет кельтятины, спейсмарины-отморозки разных вариантов отмороженности и общая упоротость. И, как ни удивительно, полностью человеческий взгляд на это всё. (И вотэтоповорот ближе к финалу, входящий в те редкие случаи, которые совсем не хочется спойлерить.) (И это, пожалуй, единственный спойлер, о котором я не расскажу, а что до остальных поворотов сюжета — бойтесь. Я не считаю, что любых спойлеров следует непременно избегать.)

Завязка следующая: есть такая область космоса — Вуаль Элары, достаточно ценная для Империума, и потому на охрану ее в свое время отрядили целых три ордена космодесанта. Но потом произошел Разлом и пиздец, и Вуаль оказалась в Империуме Нихилус, и так прошло еще сколько-то десятков лет. Теперь туда едет ревизор — тоже космодесантник, из еще одного ордена, проверить и посмотреть, чо как. (Спойлер, который вовсе не спойлер: всё плохо).
Из исходных трех орденов — а были там Небесные Львы (да, те самые, которым не повезло поссориться с Инквизицией и нарваться на мстительного мудака), Звездные Скорпионы и Копья Императора — осталось хрен да маленько. У Львов просто изрядный пипец и их мало, Скорпионы сгинули (на самом деле не совсем, и это тоже спойлер, но очень очевидный), поэтому отдуваются за всех в основном Копья.
Товарищи они интересные: происходят от Ультрамаринов (окей, две трети космодесанта происходят от Ультрамаринов, ну геносемки стабильные, что поделать), но с родительским орденом не сложилось — потомки Жиллимана прилетели на их Неметон, понанесли культуры, основали орден и улетели. Население тут же вернулось к прежнему образу жизни, разбежавшись по племенам, и остались только мраморные руины, поливаемые вечными неметонскими дождями. В общем, представьте себе Британию, из которой вот недавно свалили римляне, а кельты нормально живут среди запустения и не считают его таковым. В целом архаичной кельтятины в обычаях и традициях ордена насыпано немало, но — за что я люблю АДБ — это не скопированная культура целиком, а надерганные и красиво перемешанные кусочки, которые складываются в новую картинку. Вот, к примеру, у Копий есть друиды — совмещают в себе библиариев, апотекариев и капелланов (в смысле один человек обычно специализируется на одной из этих функций, но организация у них общая). Или, скажем, магистр ордена называется верховный король и зовут его Арукатас, да, вы правильно поняли намек. Или вот гейсы — работают реально как гейсы, то есть ты идешь к ведьме-шаманке и она выдает тебе предсказание о том, что ты должен или не должен делать в будущем. Копьям нормально, они привыкли к таким штукам. В целом ребята простые и незамысловатые, сразу видно — дикие люди с дикой планеты (на самом деле они сложнее, конечно).
Тем временем с другой стороны гриба у нас есть Легион Менторов (это орден, они просто так называются) в лице единственного его представителя, который и явился тут с инспекцией. Менторы отличаются тем, что испытывают новейшие технологии и взаимодействие этих технологий как с космодесантом, так и с человеческими вспомогательными войсками. А также несколько большей отмороженностью и формальностью поведения, даже если не считать товарища Амадея за типичный случай (он вообще упоротый). И вишенка на торте: орден был запилен взамен Звездных Скорпионов, которых сочли пропавшими (буквально взамен, даже номер в имперском реестре заняли тот же самый), и поэтому Копья считают, что Менторы заняли место их погибших братьев. Отношения, как можно догадаться, не заладились с самого начала.

Рубрика «портретная галерея», то есть персонажи.
В первую очередь — наша повествовательница с красивым именем Анурадха, орденский серв на службе у Менторов. В обязанности входит: следить за броней и оружием космодесантника, к коему она прикомандирована (что в общем стандартно), а также контролировать сервочерепа на поле боя, следить за полем и подсказывать десантнику, если что, и даже может пострелять из привешенного на черепа оружия (а вот это всё уже нестандартно, и это как раз Менторы и их специфика). Отличается умом и сообразительностью (нет, правда, дураков на такую службу не берут), определенной независимостью суждений и твердостью характера. А еще работает главной точкой зрения «нормальный человек на фоне этого гребаного космодесанта», взаимодействуя с оным десантом постоянно. И не питает никаких иллюзий насчет возвышенных сверхлюдей — вот именно потому, что много их видит и понимает, что они такое и насколько они на самом деле оружие, а не люди.
У Анурадхи есть коллеги, в смысле такие же сервы ордена — Карташ и Тиберия. Замечу кстати, что у Менторов не принято держать личных, персональных слуг, они все считаются собственностью ордена и назначаются к кому-нибудь по необходимости. Вот на этот раз Амадей запросил сразу троих, логично предполагая, что задание сложное, пригодятся (но та же Анурадха, например, уже работала с ним не раз, он ее помнит и считает хорошим, эффективным сервом).
Про Карташа сказать особо нечего — ну нормальный мужик, ну слегка задолбал своей набожностью, но ничего особенного. Зато Тиберия претерпевает развитие и раскрытие персонажа прямо на наших глазах: сперва она Анурадху подбешивает — той кажется, что она старается только выслужиться и как-то чрезмерно усердствует (она еще и помладше, что усугубляет). А потом они попадают в плен к хаоситам, и Тиберия организовывает пленников, не дает им перегрызться между собой, поддерживает раненую Анурадху и вообще оказывается охуенной. (Спойлер: конечно, ее убили. Ужасно жалко).

В рядах комического космического десанта первым делом идет упомянутый уже представитель Менторов, обладатель красивого имени Амадей Кайас Инкарий. Отморожен абсолютно, упорот по четкости и эффективности, на утырков из Копий смотрит с большим сомнением. Впрочем, поскольку для него исполнение долга первично, он не позволяет своим предубеждениям влиять на итоговые выводы. А потом с ним происходит трансформация как фигуральная, так и буквальная, и результат... результат вышел очень неожиданный, даже для него самого.
Среди утырков, в смысле Копий Императора, есть Бреак — капитан роты, то есть командир воинства, как они это называют. Нормальный такой варварский военный вождь, со всеми вытекающими.
Есть Моркант — самый, пожалуй, колоритный из всей этой компании. Происходит из племени, известного (по слухам) склонностью к людоедству, поэтому «каннибальская ухмылка» упоминается как постоянный атрибут. Отбитый наглухо, но за это я его и люблю (=.
Или вот Сериван, репрезентация инвалидов космодесантник-калека, причем не по причине боевых увечий, что в целом норма — нет, у него трансформация была такая неудачная. Тут в чем дело: поскольку это ебеня за Разломом, до Копий не доехали ни пополнение из примарисов, ни вспомогательные техножрецы — одни только технологии, без всяких пояснений, как их использовать. Поэтому пришлось запиливать примарисов самим, методом тыка, зачастую неудачно, с мутациями и прочими радостями. Собственно, Сериван — один из очень немногих выживших, покорежен он так, что броню носить, к примеру, не может в принципе. Но он превозмогает, стал капитаном одного из кораблей и отлично справляется. Когда он ведет охоту за хаоситским крейсером — это же пипец что такое.

Кстати, о противоположной стороне тоже не забудем — там хаоситы-ренегаты, и они совсем не бессмысленные чудовища, кои отрывают уши, смеясь при этом зловеще. У них свои причины обидеться на Империум (и их еще как можно понять), они довольно эффективно запиливают собственные владения... Нет, они совсем не котики, конечно, они жестокие безжалостные ушлепки, этого не отнять. Но впечатление достойных врагов производят, очень даже.

Что мы имеем по итогу: книжку про то, как жить, когда вокруг тебя вот эти сверхчеловеческие утырки, а фактически — живое оружие, человеческого в них не так чтобы много. Как жить, когда теряешь все прежние смыслы, а продолжать (и воевать) всё равно как-то надо. Как быть, когда вселенная несправедлива, потому что она такова, а ты всё равно не желаешь смиряться, и делаешь что-то, и учишься принимать решения и ответственность.
А вообще, конечно, она просто очень клевая. Это тот случай, когда осмысленно расписывать не получается, а получается в основном попискивать восторженно. Ну, вот я и попискиваю (=

@темы: записки литературоеда, сорок тысяч способов подохнуть

---

книгоотзывы, выпуск седьмой

каждый сам куец своей куйни
«Renegades: Lord of Excess», Rich McCormick / «Ренегаты: Владыки излишества», Рич МакКормик

Книжка про то, как быть слаанешитом и проебать абсолютно всё.
Ты можешь захватить власть в варбанде, захватить планету, завести возлюбленную-демоницу, всячески стремиться к совершенству и проявлять артистизм — а потом тебя предадут и бросят, потому что ты был недостаточно активен и недостаточно крут. (Но им тоже будет плохо. Всем будет плохо, мало не покажется).


Итак, на арене снова клоуны-дегенераты из блядского цирка, то есть Дети Императора (люблю я их, что поделать). Для разнообразия варбанда ноунеймов, впрочем, от этого они хуже не становятся. Зато название у них красивое — Обожаемые, the Adored.
Наш главгерой: товарищ Ксантин (хотя какой он товарищ, никому он не товарищ и не друг, ну почти никому), человек, который очень хочет быть как Фулгрим, но получается у него... не всегда, скажем тактично. Про историю его пришествия к власти и обретения той самой демоницы есть отдельный рассказ-приквел («A More Perfect Union»), рекомендую читать вместе с книжкой, он того стоит. Очень красивая история начала отношений (=.
Проблема Ксантина в том, что его амбиции плохо соразмеряются с его возможностями — и даже не то чтобы он это не осознавал. Он понимает, но признавать это ему страшно. Поэтому он, начав довольно бодро, залипает на одной несчастной планетке (возвращаться в Око Ужаса — ой нет, там другие варбанды и много кто покруче найдется, давайте лучше здесь совершенный мир строить), продалбывает соратников, которые с ним несогласны, и в итоге планетку продалбывает тоже. При этом Ксантинчику надо отдать должное: он живучий. Он ухитряется таки пережить всех, то есть вообще всех.
Забавно, что хотя Ксантин, давайте честно, эгоистичное нарциссическое мудло (деталька для понимания его любви к себе прекрасному: запилил своей элитной страже золотые маски в виде своего же лица, причем ковал их даже лично) — я таки испытываю к нему некоторую приязнь. (Возможно, это как-то связано с тем, что за положительными персонажами я хожу не в Ваху — но не только в этом дело). Возможно, подкупает то, что он очень искренний в своих проявлениях пиздеца. И да, демоница — мимими.

Кстати, про демоницу. С’йант ее зовут, и она очень котична, как бы странно это ни звучало применительно к демону Слаанеш. У нее проблема: поскольку она была поймана эльдарами в ловушку и тысячи лет провела в полной сенсорной депривации, сил у нее маловатенько. Существовать самостоятельно она в принципе пока что не может, поэтому и делит с Ксантином его добровольно предоставленное тело (иногда даже его одерживает целиком, но он не против — до поры до времени).
Очень, очень трогательные были у них отношения, и обращения «любовь моя» были вполне себе правдивыми. Потом, конечно, всё испортилось, но что примечательно — по итогу просчиталась таки демоница (существа варпа плохо умеют в долговременное стратегическое планирование, увы).

Также в супер-команду, то есть, простите, Ксантинов совет (он любит выпендриваться и изображать из себя справедливого правителя, хотя по факту имел в виду весь этот совет и решения принимает, не особо с ними считаясь) входят:
Вависк, нойзмарин, бывший капитан роты, ушедший с головой в путь искусства. В принципе ему уже пофиг на всё, кроме песни Слаанеш, но к Ксантинчику сохраняет определенную привязанность (они дружили еще до Ереси, над ними ржали в легионе, сравнивая с Феррусом и Фулгримом — внешне они были похожи, Ксантин красавчик, а Вависк рожей не удался — но им было норм). Ухитрился тоже выжить, как раз проявляя верность старому другу, что очень удивляет, но вот бывает же. Даже среди Детей Императора.
Сарквил, завхоз-терминатор с ОКР; стремление к совершенству проявляет в любви к циферкам — то есть, натурально, может в любой момент перечислить, сколько в закромах варбанды единиц оружия, сколько патронов и так далее. Задолбался об Ксантина, который не делал ничего, восстал раз (неудачно), восстал два буквально со дна (тоже неудачно), под конец жизни поймал вирус облитератора, съехал крышей совсем и так и помер с торчащими отовсюду пушками. Прикольный был чувак, жалко его.
Торакон, порождение Фабия, подаренный варбанде в благодарность за какую-то услугу. Молод, красив, силен, полон энтузиазма... а вот мозгов в него Фабий не положил. Не для того его пилили. Очень умилителен в своих амбициях и уверенности, что он-то тут лучше всех. Его тоже жалко, поскольку был съеден демоницей, но зато каким крутым он успел побыть.
Федра, ведьма. Просто ведьма. Ну то есть псайкерша с какого-то дикого мира, где соплеменники ее выгнали в глушь, а Ксантинчик подобрал, отмыл и назначил своей музой (у него стремления к искусству, не забывайте). Работает, соответственно, при варбанде штатной псайкершей.

А еще есть линия многострадальной планетки с красивым названием Серрини, которую захватили наши искатели совершенства. Планетка поросла фиолетовой травой в человеческий рост, над травой висит сиреневый туман (такая атмосфера, специфическая), над туманом торчат города для разного рода элиты, а население попроще пашет внизу, перерабатывая эту самую траву. Из травы получается всякое лекарственное и наркотическое, за счет чего там жили даже неплохо, но после Разлома корабли не приходят, торговли нет и всё очень грустно. А тут еще и генокрады очнулись и устроили переворот. Так что космодесант, который оных генокрадов решительно вынес, встречают слезами радости и не сопротивляются установлению власти (до поры до времени).
На планетке есть девочка-псайкер Сесилия, которая слышит голоса травы (на самом деле не только травы), и мальчик Аркат, который готовился на службу Экклезиархии, но что-то пошло не так. Мальчик обиделся на Ксантина с товарищами (ты к ним со всей душой, а они тебе руку отрубают, чтобы не тянул свои лапки), ушел в бойцы сопротивления, научился драться и в итоге упал в кхорнаты со страшной эффективностью, даже демона в себя призвал напоследок. Девочка тоже побывала в сопротивлении, а потом была подобрана и назначена новой музой, и в целом в итоге у нее всё хорошо — ну, во всяком случае, теперь она может повидать звезды, как всегда мечтала (а какой ценой, это отдельный вопрос). А, еще гражданин Пьерро, который являет собой образец аристократического вырождения, но зато успел посидеть губернатором всё правление нашего искателя совершенства.
Ксантин очень старательно пытался построить на планетке идеальное общество — например, снес все структуры власти и постановил, что теперь занятие должностей будет определяться в поединках, потому что управлять должны лучшие. Поначалу было весело и поединки разнообразны, включая поэтические и интеллектуальные состязания, но потом скатилось к обычному кровавому убийству. Процвели всякие улучшения и модификации — опять же, сначала шло неплохо, но со временем доулучшались до упоротых форм и крайней специализации. К тому же на регулирование народных настроений и какую бы то ни было экономику Ксантин довольно быстро забил, потому что ну ведь его должны любить просто за то, что он такой хороший (и еще их спас, кстати). Любви надолго не хватило, увы.

Конечно, заканчивается всё печально, особенно для планеты (возможно, ее все-таки съедят). А вот сделал ли Ксантинчик выводы — я, честно сказать, не уверен. Подозреваю, что он попытается двинуться к совершенству снова — ну не останавливаться же, в самом деле.
В целом книжка — очередной «нормальный вторник» из жизни нормальных хаоситов, с довольно зрелищными картинками и впечатляющими образами. Хорошего в их жизни мало, но зато много веселого и увлекательного.

@темы: записки литературоеда, сорок тысяч способов подохнуть

---

книгоотзывы, выпуск шестой

ангельских перьев разлет
«Sanguinius: The Great Angel», Chris Wraight / «Сангвиний: Великий Ангел», Крис Райт

Некоторая преамбула:
Во-первых, серию частенько называют «сольники примархов», но мне не нравится слово «сольник», потому что категорически не передает суть. А с запоминающимися названиями у BL как-то не очень в последнее время, поэтому буду говорить просто книжка про Сангвиния из серии/цикла про примархов.
К этой несчастной серии доводилось видеть некоторое количество претензий — то недодали жизненный путь примарха от детства и юности, то не раскрыли внутренний мир, то превозмогание недостаточно героическое и пафос недостаточно пафосный... Ну что тут сказать. Полную биографию примархов никто и никогда не обещал, раскрытие внутреннего мира тоже (порой авторы стараются в этом смысле как могут, выходит по-разному), а пафосность и превозмогание — категория субъективная. Практически же смысл серии — истории про примархов времен Великого Крестового похода, не больше и не меньше. Вот истории они и рассказывают, и не надо необоснованных ожиданий.

А теперь к сути. Собственно, наш «Великий Ангел».
Фабула проста и незамысловата: последние годы Великого Крестового похода, очередной летописец занимается профессиональной деятельностью в Девятом легионе. Ничем хорошим это, конечно же, не заканчивается.

(Тут, кстати, хочу сказать, что я обожаю летописцев и считаю идею их ввести совершенно гениальной (кажется, идея принадлежала Абнетту, за что спасибо ему большое, а даже если не ему — все равно спасибо тому, кто это придумал). Человеческая перспектива среди сплошного гребаного космодесанта — бесценна).

Наш летописец с красивым именем Аваджис Каутенья — личность интересная. Этакий типаж журналиста-правдоискателя, причем не то чтобы он выискивает сенсации ради сенсаций — он убежден, что нужно рассказывать не только про светлые и героические стороны Крестового похода, но и про его недостатки. Честный идеалист, и ведь верит в свои идеалы настолько, что готов спорить с примархом (а это, знаете ли, могут не только лишь все). Также обладает свойством характера «а ты, Маугли, кого угодно достанешь» — очень, очень упорный товарищ. (Из более приземленных характеристик: любит поесть и не очень любит физкультуру, поэтому успевать за космодесантом порой тяжеловато, но он всё равно от них не отстает. А еще у него странные сны, но об этом позже).
Противоположную точку зрения — «наше дело пропаганда, нужно в первую очередь вдохновлять народ Империума» — представляет коллега нашего летописца, художница Джудита Видера. И она тоже по-своему права, и очень убедительно излагает — простому рабочему мануфакторума, который просыпается по гудку, еще как помогает увидеть над койкой плакат с прекрасным сияющим примархом, чтобы воспрять духом и ползти на смену. Пропаганда Империуму реально нужна для функционирования оного, а если вам кажется, что это выглядит ниочинь — так Империум никогда не был идеальным государством, он и в золотые дни ВКП был тот еще кабздец.

Итак, шо мы маемо з гуся что у нас есть в книжке.
Небезынтересные наблюдения — о легионе изнутри, о космодесанте, о войне вообще. Товарищ летописец не обделен некоторым талантом и способностью внимательно смотреть, поэтому получается действительно интересно. Например, реакция на первую встречу с настоящим живым космодесантником — «какое оно стремное, это же пипец, куда бежать... но красивое какое, натурально античная статуя...»

здоровенная цитата

Я всё еще помню шок от того, что обнаружил внутри. Просто невозможно полностью привыкнуть — вот это их присутствие, чисто физическое, в особенности в замкнутом помещении, совсем рядом. И это странно, ведь после я видел их в сражении, в строю, в огромных количествах — и всё равно ничто не может сравниться с тем первым разом. Потому что они — мутанты, на самом-то деле. Мутанты. Их изменили и переделали, и они неправильные. Они увеличены до неузнаваемости, они слишком огромны для человеческих пропорций, слишком широкие и чересчур мускулистые. Они неправильно звучат, и они неправильно пахнут — их голос исходит, точно из колодца, из этой гигантской груди, и всяческие имплантированные органы изменяют их биохимию. Кажется, будто ты забрел случайно в некую кошмарную лабораторию, где на операционном столе еще лежит подопытный образец — вот только он говорит, и смотрит на тебя, и ожидает, что ты будешь относиться к нему, как к человеку. Но он — не человек.
Таково было первое впечатление, выжженное в моем наивном разуме без всякой надежды стереть его; но второе впечатление было — как же он прекрасен. Не в сексуальном или романтическом смысле, но скорее как идеализированный образ человечества, как одна из тех мраморных статуй, которые я видел в видео-курсе о старой Эвропе: холодная и чистая красота, каждый член соразмерен, взгляд — ледяной и надменный.
И вот еще пассаж про Титанов, тоже очень мне нравится.

еще здоровенная цитата

Вы когда-нибудь видели Титана? Любой модели, любого размера. «Гончую». «Владыку войны». Кого угодно из них.
Если да, вы уже никогда не забудете этого. Вы поймете, что я хочу сказать, когда пытаюсь описать, каково это — видеть их на войне.
Космодесантники — это уже достаточно плохо. Они выращены для того, чтобы внушать страх, и они внушают его, еще как. Но Титан... С чего вообще начать? Они возвышаются над полем боя, точно башни. И они имеют очертания человека. Им это ничуть не нужно. Для задач, которые они выполняют, можно было бы создать боевую машину в любой форме — дать ей колеса, или гусеницы, или даже антиграв-подвески. Можно бы сделать пилотскую кабину, укрытую за слоями щитов, дать им дюжину рук-пушек, заполнить центральные помещения оборудованием, как у супертяжелого танка.
Нет. Титанов создали в облике людей. Им дали две ноги, две руки, одну голову с маской смерти. Им дали когти, сделали их склонившимися и согбенными, подарили им два светящихся глаза. Те, кто строил Титанов, знали, что делают.
Когда видишь одного из них впервые, невозможно до конца поверить собственным чувствам. Ты видишь, как плывут облака дыма — от выстрелов, которые он уже сделал, — и видишь, как он шагает. Это неровное движение, хромающая походка, тяжелая поступь ног, что весят многие и многие тонны, но всё же — он идет, как человек. Ты видишь, как из тумана появляется его низко опущенная голова, его лицо с застывшей ухмылкой черепа, клубы дыма, сияющие окна кабины. На миг ты думаешь, что он должен был совсем рядом, потому что едва можешь разглядеть что-то еще, но потом понимаешь, что он всё еще далеко, хотя и подходит всё ближе и ближе, закрывая всё небо, поглощая свет, пока не остается лишь огромное, колоссальное тело над тобой — смрад марсианских реакторов, лязг и грохот скользящих пластин брони, и рев его боевых рогов раскалывает землю и сотрясает небеса.
Это не просто пугает — так-то близко. Это повергает в ужас. Ты понимаешь теперь значение термина «богомашина». Понимаешь, почему их назвали так. Потому что бог создан по образу и подобию человека. Они — это мы, только могущественней, сильней, выносливей. Мы сотворили богов из металла и огня, и вдохнули в них жизнь, и повелели им встать и идти. И теперь эти боги делают то, что мы приказываем им на сотнях полей битв, а мы можем лишь глазеть на них и чувствовать страх — страх, который говорит: «мы создали ЭТО». Мы сделали это. Что еще, если понадобится, мы можем сделать?

Есть даже некоторая критика ВКП — и не та, про которую наш летописец писал в предыдущей своей скандальной книжке («вот бывают легионы, которые ведут себя не очень, а иногда прям совсем не очень»). А про то, что зачастую приводимые к Соответствию (на самом деле это более точный перевод «compliance», но исторически сложилось у нас «согласие», так что ладно уж) планеты вообще не рады этому всему и в гробу видали воссоединение человечества. Но Империум не дает выбора, даже если они без Империума неплохо жили до сих пор, даже если Долгую Ночь самостоятельно пережили. И вот разносят ангелочки в мелкое крошево цивилизацию, которая виновна исключительно в том, что упорствовала в своих возражениях, а летописец смотрит на это — и как-то задумывается, и как-то ему очень не по себе...
Отмечает он и специфический склад мыслей легиона — как они упороты на концепте чести, и причем им важно «не уронить честь» в контексте «должно быть красиво». Вот, к примеру, Бел Сепатус, изрядно отмороженный даже по меркам космодесанта, будучи спрошен о примархе, вдруг выдает прочувствованную тираду.

еще цитатка, потому что не могу удержаться

— Мне говорили, что ты не чужд искусству, — сказал он. — Должен быть, при твоей-то профессии. В этом смысл твоего существования, разве не так? А теперь представь: всякий раз, беря в руки перо, ты оказываешься в присутствии величайшего писателя из когда-либо живших. Рядом с творцом столь неподражаемым и идеальным, что всё, что ты можешь создать, уже по контрасту кажется грубым и недостойным. И всякий раз, когда ты пытаешься подражать его искусству, повторить его, тебя ожидает неудача, ибо лишь одна душа во вселенной может быть настолько совершенной. А теперь представь, что ты не можешь даже бросить это занятие, найти другое дело, потому что ты был создан — до последней молекулы — исключительно для одной цели. Ты в ловушке, преследуя свою цель, зная, что неизбежно потерпишь поражение, и каждый раз, что бы ты ни делал, свидетельство твоих недостатков будет прямо перед тобой. Но ты всё же преклоняешься перед искусством. И более того — любишь его. И потому тебя разрывает пополам. От стыда, потому что ты никогда не сможешь достигнуть вершины. От восхищения, потому что ты видишь это как оно есть. Некая нереальность. Разрешенная магия.
Я мог лишь глазеть на него, пока он говорил. Его голос был бесстрастен, как и всегда, и, конечно же, я не видел его лица.
— Вот так, — сказал Бел Сепатус.
— Значит, это... причиняет вам боль?
— Из-за возможностей, которые он открывает.
— Я не понимаю, — честно признался я. — Не понимаю вас. Всё, что вы делаете, всё, чем вы являетесь. У вас есть все дары, но это кажется... некоей пыткой.
— Преображение приходит лишь через страдание.

Закрадывается мысль — если приглядеться — что под этим что-то скрывается, что какая-то чрезмерная у них фиксация... Но легион — организация замкнутая, свои тайны они старательно хранят. По этому поводу есть красивый эпизод — когда наш летописец заобщался сперва с одним из ангелочков, более дружелюбным, чем некоторые тут, и даже неплохо побеседовал; а потом этот товарищ куда-то пропал, и вот летописец вламывается к нему в личные покои и видит там рядок бронзовых бюстов (ангелочек избрал скульптуру в качестве артистического пути). Все бюсты — его, ангелочка, собственное лицо, но только со стадиями постепенного скатывания в кровавое безумие. Тут, конечно, становится ясно, куда это он пропал и зачем время от времени отправляются на Ваал незадокументированные нигде корабли: Красная Жажда была еще тогда, пусть и не так часто.

И есть, конечно, прекрасный примарх, Ангел великий, дивный и сияющий. В мирное время — дружелюбно улыбающийся пиздец, на войне — просто пиздец, смертоносный и абсолютный.
Вообще с примархами есть такая засада — их очень тяжело писать «изнутри». И порой получается так, что автор не вытягивает, упрощает и уплощает их мотивации и устройство головы этих тварей. А устройство сложное, потому что с одной стороны они не люди — а с другой стороны намного больше люди, чем космодесант, в том числе и потому, что воспитывались среди смертных, и социализация у них более-менее человеческая (окей, у большинства, о грустном не будем). В сухом остатке: лучше в нутрию примархов не лезть, а показывать их глазами кого-нибудь еще. Выходит гораздо эффективнее — и эффектнее, потому что пресловутая «аура примарха» видна в действии, помимо прочего.
Ну так вот, Сангвиний, радость наша крылатая. Во-первых, он странный (и стремный, но об этом позже). Он всегда где-то немного не здесь, отчасти мыслями не в настоящем моменте — и ведь это не только потому, что такое он возвышенное создание, а еще и потому, что предвидение никто не отменял. При этом он неизменно няшен и вежлив со смертными, сыновьями, братьями и вообще со всеми, кто бы с ним ни общался. И он абсолютно искренний, ему хочется доверять и хочется верить, он не лжет и не притворяется — но всё-таки, если смотреть достаточно внимательно, можно понять, что это маска. (Наш летописец, как я уже говорил, человек внимательный). А за маской, за бесконечным железным самоконтролем примарха — клыки, тьма, чавканье и хруст. И это такая же неотъемлемая часть натуры Сангвиния и всех его сыновей, как и искренность и няшность, которые на самом-то деле и не маска, а тоже неотъемлемый кусок. Амбивалентная тварюшка этот наш Ангел, что поделать.
Очень наглядная, кстати, сцена встречи Сангвиния и Хоруса, где становится ясно, почему Вармастером назначили того, кого назначили. Хорус — он свой мужик, он простой и понятный. То есть, конечно, в реальности он не пойдет с рядовыми солдатами пиво пить, но его можно без особого труда таковым представить, он такой же, как мы (просто намного круче). Сангвиния не получается даже представить, он максимум может снизойти со своих небес и осенить крылом. Хотя он, конечно же, сияющ, прекрасен и милосерден. Но Вармастер таки Хорус, у него харизма в этом смысле лучше вкачана.
Есть, конечно же, исключение, когда Сангвиний всё еще сияющ и прекрасен, но ни о каком милосердии, снисхождении и прощении речь уже не идет. Это — второй пункт — примарх на войне. И я не только о непосредственном поле боя, но и о командовании в целом. У него вполне себе существует режим «убить всех без всякой жалости, потому что я решил, что так надо». Няшни ангелочек бывает порой жесток и беспощаден, не хуже любого из своих братьев.
Ну а Сангвиний на поле боя — это просто очень красиво. Примарх (любой) в принципе — предельно совершенная боевая машина, а у этого еще и тактическое ясновидение включается на полную, и он упреждает вражеские удары до того, как они нанесены. В частности, эпизод на планете Убийце (ага, той самой), где Сангвиний хреначит самого здорового и злобного мегарахнида: товарищ летописец несколько абзацев смачно описывает, какая жуткая эта ксеносская тварь, а потом — «и знаете, мне эту тварь даже стало жалко»...
И в-третьих. Сангвиний — идеалист (да, тут они с Каутеньей нашли друг друга). Но идеалист с оговоркой. Он не то чтобы беззаветно верит в светлое будущее, где человечество будет владеть всей галактикой, а его легион исцелится и очистится наконец — но он очень хочет в это верить. Он явно понимает, что это не самый достижимый вариант, он наверняка видит не только это, но и другие варианты (буквально же видит, не забываем), но ему всё-таки хочется верить, потому что иначе — а зачем вот это всё? И, знаете, я его понимаю.
По этой же причине, в смысле из веры в светлое будущее, он не скрывает от нашего летописца темные секреты легиона — ну, не выкладывает всё с порога, конечно, но когда тот в итоге докопался, то примарху совершенно норм. Да, вот такое у нас происходит, да, кровавые ритуалы — но они стараются, они исправляются и когда-нибудь исправятся вообще совсем! Так что книжечку свою ты, чувак, пиши, честно и правдиво, как ты любишь — но опубликуем мы ее, когда настанет то самое светлое будущее (оно уже скоро, не переживай), а до тех пор ты под моей личной защитой. Такой вот интересный у Сангвиния подход.

Заканчивается всё... ну, как оно обычно и бывает в нашем темном будущем. Потому что у нас есть эпилог после Ереси, та самая Видера, полностью ушедшая в дело пропаганды, и святой Сангвиний, который в качестве сияющего безупречного мученика гораздо полезней для нового кое-как восстановленного Империума. Прости, Каутенья, светлое будущее не наступило, а в том, что наступило вместо него, с истиной и исканием ее как-то не сложилось. Поэтому рукопись не опубликует никто и никогда.
По-моему, отличная книжка — вот именно потому, что заставляет задумываться. И не дает очевидных ответов (терпеть не могу назидательные истории с очевидной моралью). И еще потому, что очень уж хорош здесь примарх, стремная потусторонняя тварь с располагающей улыбкой и добрыми глазами (=.

@темы: записки литературоеда, сорок тысяч способов подохнуть

---

книгоотзывы, выпуск пятый

дискотека имени альфариев, танцуют все
«Shroud of Night», Andy Clark / «Саван ночи», Энди Кларк

Как нередко бывает в Вахе, всю книжку происходит безудержное веселье. Галактика горит, Разлом открылся, планета в огне, кхорнаты набегают, слаанешиты коварно интригуют, кулачата героически сопротивляются, святая Селестина самопожертвуется, Кхарн собирает черепа, Сварожец — сварожит, а антилопа гну — гнусится. Ну а гидра, разумеется, доминатус.

Иными словами: у нас есть маленькая, но очень гордая варбанда Альфа-легиона, попавшая в замес со всех сторон. Есть планетка, на которой благословением Императора горит некий маяк (а вокруг, напоминаю, Империум Нихилус, Астрономикан не светит), и к маяку слетелись хаоситы — не хуже мошкары к лампочке. Цели у них, традиционно для хаоситов, друг с другом не монтируются, поэтому они пящатся еще и между собой. В частности, у наших альфариев задание — оный маяк осквернить, для чего нужно доволочь туда определенного культиста (задание получено от варбанды Детей Императора, которые сами шевелиться особо не хотят и предпочитают нанимать профессионалов, а альфарии соглашаются, потому что у них нет особенного выбора — ну и они правда профессионалы). В программе развлечений: воздушные бои, дистанционное подключение к чужой технике, взрывы, бег по тоннелям, угон поезда, КХАРН, бои на улицах, обалдевание от примарисов, добыча информации разнообразными способами, еще раз Кхарн, манифестация Хранителя Секретов (кто бы мог подумать, что слаанешиты всех наебут), а в итоге — креативное сваливание с планетки. В процессе все отрываются как только могут.

С сюжетом разобрались, переходим к персонажам. В главных ролях этого бардака пачка альфариев, именующая себя the Unsung, Невоспетые — неизвестные герои, так сказать. От бывшей роты остались рожки да ножки (шестнадцать штук на начало книжки, под конец чуток еще поуменьшилось), и действуют они в режиме «нас мало, но мы в тельняшках». То есть в чешуе (кстати, у некоторых чешуя реально прорастает — посиди подольше в Оке, и не такое прорастет).
Некоторый переводческий оффтоп: боевая единица размера роты в Альфа-легионе называлась «Harrow» (среди прочих разнообразных вариантов, но наши котики употребляют именно такой). Когда мы согласовывали термины, издательством ничтоже сумняшеся была предложена «Борона» — кажется, там просто открыли словарь и взяли первое подвернувшееся значение. Если что, Альфарии не имели в виду сельское хозяйство, они больше в сторону «harrow» как «мучить, терзать». Я слегка обалдел, с помощью коллективного разума товарищей породил вариант «Зубец» и предложил представить, как легионеры бросаются в бой с кличем «За Борону!» Зубец удалось отстоять (=.
Есть Кассар, капитан роты, с ответственностью за своих и демоническим мечом (меч время от времени пристает с предложениями, в итоге — спойлер — предложение таки приходится принять, как раз из этой самой ответственности, потому что против лома нет приема, если в роли лома Кхарн); надо заметить, что без конфликтов в коллективе не обходится и некоторые граждане даже бунтуют, но в целом он справляется. Есть Хальтей, «я вообще-то подрывник, а не техмарин» — но приходится выступать за техмарина, а заодно за укротителя машинного демона в сундуке, потому что гребем как можем. Кифас, разведчик, категории «наш комбат обожает допросы», в смысле вытащит любую информацию из чего угодно и кого угодно. Скарле, псих с огнеметом, то есть реально слегка поехавший крышечкой от такой жизни (и с манерой разговаривать стишками, хорошо, что нечасто, иначе я бы сдох), но зато отличающийся редкой верностью. И прочие товарищи, очень колоритные все.
Типичные альфариевые штуки, опять же, очень доставляют — например, манера разговаривать секретным кодом, причем кодов несколько, и перед разговором нужный выбирается условной фразой. Со стороны выглядит, как будто они беседуют о погоде, ну то есть о возмущениях в варпе и как починить броню, а на самом деле обсуждают стратегию своих действий. И, кстати, это мы (читатели) смотрим на них изнутри, поэтому различаем отдельных членов варбанды, а для сторонних наблюдателей — они все Альфарии, как положено. «Кто у нас сегодня будет за капитана? Добровольцы есть?» Или вот фишечка со знаменами — у товарища, числящегося знаменосцем, два боевых ножа, на которых выгравированы символы роты, и в битве у них традиционная перекличка: «Как там наши знамена? — Кроваво-красные!»

Из прочих хаоситов выделяется разве что слаанешитская варбанда во главе с лордом Экскруциасом (имечко отличное, конечно). Эти, как положено, развращены и коварны, колдун с тентаклями у них еще очень красиво смотрится; но после первых глав они из основного действия вываливаются (впрочем, не навсегда).
Массово бегают штурмующие планету кхорнаты, но практически они представляют собой кровавый и ревущий фон с цепными топорами. Ну и Кхарн, который вообще просто неостановимая сила природы. Кстати, к веселью хотели присоединиться еще Железные Воины, но они по своей привычке готовились медленно и методично и на разборки опоздали. Даже жаль.
На противоположной стороне — куда же мы без противоположной стороны — есть лоялисты, то есть нимношк Имперских Кулаков и нимношк сорориток. Кулачата, как им положено, стоят стеной, защищают что могут (капитан поначалу забавно проявлял дедовщину к примарисам, но очень быстро становится не до того), и героически складываются. Капитана Кулаков даже жалко — он красиво и эпично завалил предводителя кхорнатов... и тут же был затоптан демоном, потому что тут из варпа полезло сразу всё.
Сорориток еще меньше, и они не проявляют себя особо никак. Зато доставила сцена с прибытием святой Селестины: они, конечно, в восторге и экстазе, но это восторг от грядущей мученической смерти, потому что если тут сама святая — значит, нам полный абсолютный кирдык.

Предчувствия сорориток, к слову сказать, не обманули. Планетке реально приходит кирдык (и она буквально разваливается на части), но Селестина жертвует собой не зря — тот самый маяк наши Альфарии успевают спереть и улететь вместе с ним, причем прикинувшись агентами Империума. Нет, не выполнять контракт, потому что они очень недовольны и к Экскруциасу у них теперь есть вопросы (из культиста вылупился великий демон и, если бы не святая, сожрал бы там их всех, так что вопросов много). Ах да, fun fact про маяк: это вообще-то человек. Бывший простой гвардеец, на которого снизошла случайно благодать Императора, и вот он теперь... ээ... светится. И транслирует.
Всё это выглядит как хороший задел на продолжение, и я бы не отказался почитать еще про приключения этих утырков. Очень уж задорно у них получается.

@темы: записки литературоеда, сорок тысяч способов подохнуть

---

ссылки и расползание

Неожиданно, но я решил завести телеграм-канал. Потому что дайри хоть и мил по старой памяти, но существует в режиме «то, что мертво, умереть не может», а в телеграме как-то пободрее. Кажется.
Там будут те же самые обзоры книжек, побольше минек (постараюсь) и всякое разное, что еще насыпется.

Канал туть: https://t.me/alresnow, заходите, подписывайтесь (=
(кстати, еще у меня есть бложик на дыбре, там тоже дублирую — вдруг кому оттуда удобнее: https://dybr.space/blog/alresnow)

Картинка для привлечения внимания: самый маленький космодесантник сидит и символизирует содержание канала.

@темы: links_in_the_chain

---

книгоотзывы, выпуск четвертый

погрызание Ваала
«Devastation of Baal», Guy Haley / «Разорение Ваала», Гай Хейли

Как тираниды Ваал кусили (спойлер: понадкусили, но не съели).
Много Кровавых Ангелов, много ангельского пафоса и ангельской же прекрасности, тиранидов тоже немало, и несмотря на всё количество болтер-порно (сюжет обязывает) — довольно увлекательная штука.

Собственно, сюжет у нас прост и незамысловат: тираниды в лице флота-улья Левиафан сконцентрировались и атакуют Ваал, потому что Ангелы их достали, очень уж яростно отбиваясь. Сыны Сангвиния, соответственно, стянули все возможные силы себя в количестве здоровенной пачки орденов и отбиваются еще более яростно (вот уж чего, а ярости у этих кровавых утырков всегда предостаточно). На звуки резни подъезжают кхорнатские демоны со старым знакомым Ка’бандхой, а под конец как обычно, к шапочному разбору подгребают еще и Ультрамарины с самим Жиллиманом во главе...

В первую очередь из интересного: показано внутреннее устройство самих Ангелов, их крепости (много!), обычное население Ваала и их отношения с орденом (там есть линия простого рядового смертного, в частности, и автор до самого конца про эту линию не забывает). Часть о крепости не ограничивается описанием шедевральных произведений искусства, натыканных на каждом углу (хотя они тоже есть, Хейли не отказывал себе ни в чем) — нам показывают и сады внутри крепости (а вы думали, где ангелочки берут свое вино среди ржавых песков), и структуру ее, и всякие еще штуки. И, кстати, тот факт, что Аркс Ангеликум строился в расчете на легион — в смысле вообще весь легион. Целиком. И сейчас, когда там собралось примерно двадцать семь тысяч морд космодесанта, крепость всё равно остается пустой, это даже до четверти прежних объемов не дотягивает. И пока они копают укрепления вокруг, они то и дело откапывают какие-то старые постройки, то есть тут еще больше было... Сангвиний, мы всё проебали.
Вот, кстати, про ангельские ордена (проходят под кодовым обозначением «пятьдесят оттенков красного», потому как у нас что не алое, то багряное). Их там много и довольно разнообразных, и хотя описания зачастую на две строчки, попадаются очень прикольные (кстати, не то чтобы там два десятка орденов в полном составе — там прислали кто сколько мог, от кого-то полроты, от кого-то цельный флот). Между собой они взаимодействуют не очень гладко, у всех своя гордость и свои задвиги — но потом они голосованием выбирают всеобщим командиром Данте, и дальше уже не вякают. Показательный случай конфликта: сперва «а хрен ли я должен тебе подчиняться только потому, что ты из Кровавых Ангелов, а я из младшего ордена», а потом — «не, ну наш магистр сказал, что Данте тут главный, вопросов больше нет». Космодесантская иерархия интересно работает.

Плавно переходя таким образом к персонажам: во-первых, конечно, Данте. Куда же мы без него. Данте стар и устал, он полторы тысячи лет в этих окопах, он заебался вкрай — а деваться-то некуда, а тираниды прут, а оборону крепить надо... В крепление обороны входят весьма нерадостные решения, типа экстерминатуса планет на подступах, чтобы тиранидам нечего было жрат, или поголовной мобилизации населения Ваала. Данте превозмогает, конечно. Эпических боевых сцен лично с ним я с разбегу вспоминаю штуки три, не меньше, включая поединок с тиранидским свармлордом — и ведь завалил в одно лицо. (После чего чуть не помер, но это и есть самое трагичное — помереть-то ему и не дали, причем лично примарх, что особенно обидно).
На втором почетном месте Сет, радость наша кровавая, няша-расчленяша. Две трети книжки он ходит в режиме «смотрю на кого угодно и прикидываю, как его убить», злобно рычит на всех — а потом глава начинается с «Габриэль Сет пребывал в мире и покое» и две страницы беспощадного рубилова. Отличная, я считаю, характеризация персонажа. Еще у Сета ужасно трогательные отношения с Данте — в частности, вот его убить он не хочет. А еще Данте вручает ему реликварий с перышком примарха, вроде как чтобы хоть что-то уцелело, если крепость таки падет — но говорит, что дарит ему эту штуку как другу. Сет, конечно, ворчит на тему того, что у него нет друзей, но пусть себе ворчит.
Периодически пробегает Мефистон, наводя ужос на окружающих (как положено Владыке Смерти), провидя будущее и занимаясь ритуалами — в частности, косплеит перед Ка’бандхой Гэндальфа. Нет, правда, там было «ты не пройдешь». (Ка’бандха всё равно прошел, но несколько получил по рогам, и поэтому вывалился на Ваал Прим и особых разрушений не нанес). Самый примечательный персонаж в этой линии — на самом деле товарищ Рацелус, который был другом Мефистона еще с тех пор, когда тот был Калистарием, и посейчас полагает себя таковым, невзирая на самого Мефистона.

Из орденов поменбше есть, например, капитан Эрвин как типичный представитель оных орденов (принадлежит он к Ангелам Совершенным, и это почетное второе место в моем личном рейтинге названий орденов после Образцовых Кулаков). Собственно, нормальный космодесатник — характер «чего тут думать, прыгать надо» (что несколько уравновешивает его сержант), к подвигам готов, посраться за свою честь тоже всегда готов. Очень милый, на самом деле.
Из нетипичных представителей есть Рыцари Крови — замечательные чуваки. Известны тем, что объявили крестовый поход против врагов Империума, но понятие врагов Империума у них оказалось насколько широким, что их забанили изгнали нахрен. Защищать Ваал они всё равно пришли, даром что уже начали зримо мутировать, а про Жажду и Ярость и говорить нечего. Командир их красиво послал нахуй Ка’бандху напоследок (и убился об него же, конечно).

Неожиданный угол: есть куски прямо от лица тиранидов (если можно сказать, что у них вообще есть какое-то лицо). То есть у частей хайвмайнда личности, конечно, нет как таковой — но отдельные организмы вполне способны принимать решения и что-то делать. К одинокому ликтору, шарящемуся по пескам Ваала, я прямо проникся сочувствием.
От хайвмайнда в целом тоже есть точка зрения, и оно очень круто в смысле показать нечеловеческий разум. Впечатляюще этак нечеловеческий, и нет, тираниды не сводятся к идее «надо жрать», они посложнее.

Из сюжетных линий единственное провисание получилось с несчастным Ка’бандхой — кажется мне, что он воткнут туда исключительно потому, что кампания уже существовала и выкинуть его было нельзя. И Мефистон в результате не участвовал в основной битве и вообще нигде, что тоже немного жаль. С другой стороны, автор выкрутился как мог и даже кхорнатских демонов неплохо вписал в тему противостояния ангелов своему проклятию.
Зато остальные линии доведены вполне себе — даже наш рядовой смертный, которого мы встречаем в первой главе, не забыт и дожил ровнехонько до финала (там и кончился, но его сына все-таки взяли в космодесант, тоже в своем роде хэппи-энд).

В общем, хотя тема призывает к эпосу и пафосу, в книжке получилось еще и много раскрытия быта и повседневности, и насыпана изрядная куча деталек (халат Данте, вышитый ангелочками! мое воображение каждый раз дорисовывает к нему белые пушистые тапочки и умирает от умиления). Собственно, великие бои занимают где-то последнюю треть, всё остальное время мы готовимся и договариваемся, и это гораздо интереснее, как по мне. Опять же, автор отрывался как мог — и в плане описаний и прекрасности, и в плане эпического пяща (одна финальная атака Ангелов чего стоит). Всем, кому надо кровавых котиков — рекомендую (=.

@темы: записки литературоеда, сорок тысяч способов подохнуть

---

круглое и жмячное (=

Категорически умер от умиления, поэтому считаю себя обязанным поделиться. Чибики из Rogue Trader поздравляют с днем святого не знаю чего и приносят печеньки (=

взято с реддита, автор sasamekuh

@темы: сорок тысяч способов подохнуть

---

книгоотзывы, выпуск третий

обычный вторник в Оке Ужаса
«Lucius: The Faultless Blade», Ian StMartin / «Люций: Безупречный клинок», Йен СентМартин

Книжка про Люция, которая как-то прошла незамеченной всеми. А зря.
Ну то есть да, ничего принципиально нового нам тут не расскажут... С другой стороны, за информацией надо ходить в кодексы/background books/campaign books. А у собственно художественных книжек другие цели — потому что они, ну, художественные.
Поэтому здесь у нас есть Люций, его веселая варбанда, няшные демоняточки, сложности жизни в Оке вообще и нелегкая доля слаанешитов в частности, приключения Люция и оной варбанды, и даже камео Фабия. И всё это за каких-то примерно двести страниц.

Начну с персонажей, ибо личности там выдающиеся или по меньшей мере занимательные.
Во-первых, конечно же, сам Люций, неизменно Вечный. Он ебанат, но любим мы его не за это... а нет, простите, именно за это. Со времен Ереси Люций не сильно изменился (действие происходит в какой-то неопределяемый момент, но в Оке Ужаса вообще с определением времени не очень, так что это норма). Как он был — упоротый на своем воинском превосходстве, лучший мечник и звезда арены (иногда в процессе сюжета буквально), так и остается, только усугубляется это всё. Очень, очень цельная личность.
Да, у него за прошедшие тысячи лет отросли лица на броне и голоса в голове, он обзавелся кораблем, верными ему воинами, врагами и... нет, друзей у него нет, откуда бы. В общем, Люций как Люций. Даже меч всё тот же, с Лаэра еще. Всё у него нормально.

Во-вторых, нашему вниманию предоставляется разносторонняя Люциева варбанда.
Например, есть в ней некто Кризитий. Был, точнее, поскольку решил, что Люций ведет их куда-то не туда, а вот он будет хорошим и годным командиром. И, по старой привычке Детей Императора, попытался решить это дело поединком (а он был, кстати, из Палатинских Клинков, не хвост собачий). Разумеется, против Люция ему всё равно не фортануло, и был Кризитий убит медленно и тщательно. Типичный случай, в варбанде такое приключается регулярно.
Или вот апотекарий Чезаре, дивно прекрасный (в том числе и внешне, ибо калечащими практиками, в отличие от многих, не увлекается). Честно гонит для братьев амброзию и прочие вещества, без которых слаанешитам трудновато, потому как чувства притупились за тысячи лет непрестанного чувствования, но сам не употребляет. Принципиально. Зато у Чезаре есть какие-то свои сложные планы и пугающие эксперименты, и, вероятно, именно поэтому он болтается при Люции. Кстати, ученик Фабия, причем и в ересевые времена, и в после-ересевые — Фабий там ему говорил, что «из Консорциума насовсем не уходят».
Или командир Рапторов, Виспиртило — Рапторы в принципе отбитые, но эти упороты прямо совсем, у них там свой веселый внутренний культ. Причем вот туда принимают из каких угодно легионов, и не только легионов — ренегаты-лоялисты тоже есть, всем норм. О степени упоротости самого Виспиртило говорит то, что он в один прекрасный момент, решив, что все полимеры просраны и они прогневали богов, вышел на обшивку корабля без брони прямо в варп, предложив себя таким образом в жертву. Что удивительно, его не никто не сожрал — видимо, там от души остались уже такие ошметки, что и жрать-то нечего. Чувак печально уполз, погрустил еще немного, взял себя в лапки и реанимировал рапторский культ обратно.
Наконец, гражданин колдун, исполняющий обязанности навигатора (с настоящими Навигаторами тяжко, поэтому приходится летать на чем попало). Имени у него нет, ну то есть он называет себя просто Композитор; зато у него есть красивая серебряная маска, исследования в направлении Великой Песни Слаанеш, фигурные композиции из рабов и легкие изящные нотки безумия. Ну и ненависть и презрение братьев тоже есть, конечно, никто не любит колдунов. Надо заметить, что гражданин Композитор весьма силен и может не только путь через варп прокладывать, но и демонов разогнать, и в целом вломить, когда надо.
При нем, кстати, состоит личный охранник-терминатор — тоже личность интересная. Этот самый Афилай очень хотел в Терминаторы еще до Ереси, но его упорно не брали. После Ереси он взял дело в свои руки и насобирал броню из кусочков, снятых с врагов, союзников и братьев, без особого разбора. За это его, мягко говоря, в остатках легиона недолюбливают, поэтому к колдуну прибиться — самое оно. Бронюшка вышла тоже специфическая, машинный дух в ней долбанутый и злой, но Афилаю норм — он этот дух доминирует и подавляет, и даже находит в этом некое особое удовольствие.

А в-третьих, при Люции есть демоническая сущность, управляющая кораблем, с ангельским голосом и внешностью маленькой милой девочки. Зовут ее Clarion (тут я привычно зависаю на вариантах перевода, потому что, ну, «трубный глас»... впрочем, в моей голове крутится вариант «Сирена» — в обоих смыслах, и это даже красиво). У демоняточки свои проблемы, то есть внутренние разборки при дворе Слаанеш, и именно поэтому она задружилась с Люцием — всё-таки чемпиона Князя Удовольствий демоны достать не могут, лапки коротковаты. Очень, очень милое существо, хотя и нечеловеческое совершенно, конечно.

Далее в текст входит Фабий и приносит с собой движение сюжета.
Потому что сначала он заманивает к себе Люция якобы для некоей сделки, потом сдаёт его со всей варбандой (сколько там их осталось) темным эльдарам, с которыми у Фабия совместные исследования (а у темных эльдаров упоротая архонт, которую очень интересует бессмертие в контексте благодати Слаанеш, и она коллекционирует Детей Императора). Люция между исследованиями выпускают на арену (ну, понимаете, коморрская традиция — в любой непонятной ситуации устраивай гладиаторские игры), откуда он бодро пробивается на волю и освобождает всю пачку своих собратьев... И тут выясняется, что это тоже план Фабия — пока Люций наводит шухер, Фабий грабит темноэльдарскую библиотеку. Между прочим, с Люцием он вполне себе рассчитался, теперь у нашего Вечного есть отличное пополнение варбанды и еще новые крутые стимуляторы (хотя Люций пытался возмущаться, что как-то маловато будет, он хотел тыщу воинов, а наскреблось сотни две — но это просто кое-кто очень наглый).
Фабий просто эпически прекрасен — ну, ничего не могу с собой поделать, люблю этого старого желчного апотекария невыносимой любовью.

Что можно сказать по итогу: перед нами, товарищи, натуральный slice-of-life, только хаоситский. Вот примерно как-то так всё там и происходит последние десять тысяч лет. Весело, упорото, с кровищей, предательствами, победами и поражениями (глобально при этом мало что меняется, потому что в этой вселенной вообще мало что глобально меняется). Много интересных деталек, у всех есть свои цепляющие фишечки, и в целом персонажи няшные.
Кому не хватает Люция и вообще Детей Императора — читайте. И если просто хочется посмотреть на нормальных хаоситов — тоже читайте.

@темы: записки литературоеда, сорок тысяч способов подохнуть

---

книгоотзывы, выпуск два

комические волки, и это не опечатка
«Ashes of Prospero», Gav Thorpe / «Пепел Просперо», Гэв Торп

Среди меня книжка проходит под кодовым обозначением «ситком с волками» — хотя она как бы абсолютно серьезная. Ну, теоретически. Впрочем, без здоровой самоиронии в Вахе нельзя, иначе будешь погребен под хребтами пафоса и задохнешься там, и автор, кажется мне, это тоже знает, он-то здесь давно...
Ну ладно. История про то, как заиметь в качестве голоса в голове древнего колдуна (а ты при этом нормальный космический викинг), смотаться в далекие гребеня с отблеском былой славы, поругаться и в итоге подружиться с оным колдуном, посовершать немножко подвигов... Нет, всё совершенно серьезно. Правда.

Так вот, однажды Ньял Шатавший Елку* Зовущий Бурю, главный Рунный жрец всех Волков, неудачно помедитировал в попытках пронзить будущее ордена, домедитировался до сожженного Просперо — и поймал себе в голову кусок души одного чувака из Тысячи Сынов, которого в свое время убили так неудачно, что он застрял вне времени и пространства. Выругавшись на чистом фенрисийском и подумав, что надо было технику безопасности соблюдать, Ньял зачем-то принялся с Тысячником разговаривать... И всё заверте.
Гениальный план был таков: чтобы избавиться от голоса-в-голове, нужно вернуть ему его собственное тело. А тело лежит в Лабиринте Магнуса (Магнус строил много странных вещей, но с фантазией у него было плоховато), в сложносочиненной конструкции измерений, и это даже не на Просперо — на Просперо туда вход есть. Почему не экзорцировать товарища колдуна сразу — а он говорит, что там же завалялись остатки легендарной Тринадцатой роты, той самой, которая потерялась еще во время сожжения. Ну, не терять же такую возможность. (На самом деле, я подозреваю, Ньялу просто стало любопытно. А всякие там потерянные братья — просто очень удачный предлог).
Поэтому мы собираем супер-команду... а, нет, не собираем. Галактика опять в огне, всё плохо, Волки большей частью воюют где попало, поэтому в распоряжении Ньяла оказывается: пачка изрядно покоцанных ветеранов, которые завалялись в Клыке именно из-за того, что ранены; пачка щенков юных Кровавых Когтей во главе с Лукасом (и собственно Лукас, которого не то чтобы рады видеть, но хрен от него избавишься); Арьяк, капитан Волчьей Стражи, которого лично Гримнар послал приглядеть за Ньялом (и убить, если он таки окажется одержимым); и внезапный Бьорн, которому просто стало скучно («никто из вас, молодежи, на Просперо не был, а я-то был»). Ах да, еще девочка-Навигатор, которая натурально вчера получила права и жаждет приключений (ни один нормальный Навигатор на эту авантюру не соглашался ни в какую, даже при том, что сотрудничающий с Волками навигаторский дом традиционно упорот).
И вот с этим всем на борту мы пытаемся взлететь — и даже летим, что уж там.

Приключений в нашей развлекательной программе много — по дороге на корабль лезут демоны, на самом Просперо лезут Тысячники (другие, очевидно недружественные) и еще раз демоны, под конец выползает даже лично Магнус в виде демоническом. Ньял с Иззакаром (да, кстати, голос-в-голове носит красивое имя Иззакар Орр) ухитряются найти общий язык, даром что общались в духе «ты, тупой мохнатый варвар» — «сам ты подлый коварный малефик». В итоге Ньял даже временно уступает Иззакару контроль над собственным телом — и ох как они отжигают! Все-таки хороший, годный боевой псайкер времен Ереси — это вам не кот чихнул. В частности, они в одно объединенное лицо вынесли тзинчитскую летающую башню, красиво так вынесли.
Лукас со своей молодежью убегает приключаться отдельно и в итоге ухитряется наебать обмануть самого Магнуса — не зря он трикстер, вот уж не зря. Вообще, линия с Лукасом немножко выглядит приклепанной сюда заклепками — как будто ну очень надо было его воткнуть, техзадание такое. Но ладно, простим это автору. Демоны прикольные, опять же. Те самые Синие Писцы Тзинча, милейшие существа. Они реально синие и реально пишут (=, в смысле записывают все существующие во вселенной заклинания, работа такая.
Вот, кстати, о приклепанных линиях. Сюда же, пожалуй, упомяну длинный кусок из начала, где товарищ Арьяк две главы шарится по Фенрису и помогает местному населению пящить чудовище. Население само по себе клевое (а додают его не так уж часто), но как экспозиция вышло немного слишком много. С другой стороны, Арьяк красиво хреначит своим молотом-бумерангом, тоже полюбоваться.
Разумеется, остатки Тринадцатой роты в итоге находятся — и, разумеется, оказываются теми еще утырками. (Не то чтобы кто-то сомневался, они и до Ереси были утырки даже на фоне остальных Волков). Для понимания, ситуация следующая: вот вы застряли в неведомом колдовском лабиринте, вот некий колдун предлагает вас отсюда вывести, если вы не будете пока что с ним драться. Ваши действия? Правильно, застрелить проклятого колдуна! (Да, это была история Иззакара, если что). Тем не менее, Ньялу как-то удается донести до потерянных братьев зайчатки здравого смысла (возможно, он все-таки постучал их посохом по квадратным головам, но история умалчивает), и они позволяют наконец несчастному Иззакару воссоединиться с собственным телом (оно там так и лежало, это Лабиринт, там время идет отдельно).

В финале наши котики расходятся, в том числе и потому, что Иззакар не горит желанием высовываться из лабиринта — как выясняется, Ариманова Рубрика действует до сих пор, поэтому лучше пойдет он поищет еще братьев, тут где-то бродят (частью они выбредали и тут же рассыпались пылью, так мы и выяснили, что Рубрику никто не выключил). Но расстаются очень трогательно, обнять и мякать. И вы как хотите, а я считаю, что это история о высоких чувствах.
Вообще за что мне нравится книжка — она в том числе про то, что взаимопонимание и способность договориться могут быть, и могут работать, даже во вселенной вечной войны. Как-то же у них получилось.

*Постскриптум: сага о Шатавшем Елку.
Поскольку у меня есть, скажем так, гейс запиливать в миньковом виде персонажей, про которых я переводил, то этих двух котиков-упоротиков я тоже собрал. Но сделал это не одновременно — Ньял покрашен был первым и повешен в шарике на елку (дело было под новый год, а «волки на елке» — это смешно, как минимум). Пару недель он висел там совершенно спокойно, а потом я собрал и покрасил Иззакара. И елка упала. Немедленно. Без жертв, она пластиковая, все украшения на ней тоже — но упала. Я до сих пор считаю, что это Ньял так стремился воссоединиться с другом, что пошатнул великое древо психической силой своей. С тех пор они стоят на общей подставочке и больше не разлучаются.

@темы: записки литературоеда, сорок тысяч способов подохнуть

---

книгоотзывы, попытка первая

Подумалось мне, что раз я все равно читаю книжки по Вахе в количестве — то почему бы про них не рассказывать. Постараюсь делать это регулярно и, возможно, кому-нибудь будет интересно.
Заодно буду начитывать в аудиоформате, так что если захочется послушать — можно будет и послушать. Хотя оно и коротенькое.
Начну с Льва — без всяких определенных причин, просто под руку подвернулся (=

из дикого леса дикая тварь
«Lion: Son of the Forest», Mike Brooks / «Лев: Сын леса», Майк Брукс

А у нас Лев вернулся. Никто не ждал, а он вот он.
О чем книжка, если коротко: про то, как примарх номер первый очнулся посреди горящей галактики спустя десять тысяч лет и пытается как-то собрать в кучку одновременно себя, потерянных сыновей и окружающие планеты. В принципе, у него даже получается.
Далее спойлеры в количестве, если вы их боитесь — не читайте (=. (Но на самом деле от знания фабулы как таковой хуже не станет, можно сильно не бояться. Читайте).

Автор не пускается в лишние объяснения, и мне это скорее нравится. Как Лев проснулся и кто его разбудил? — неизвестно, идите в кодексы, идите в лес (извинити), идите куда угодно за информацией, а книга не о том. (Лично я придерживаюсь версии про вотчеров с литаврами и ведром воды, но это уже оффтоп). Что за волшебный лес, позволяющий перемещаться между планетами и много чего еще? — да хрен знает, наверное, варп. Ой, то есть сила Калибана, я хотел сказать.
И всё нормально!

Итак, что у нас происходит? Империум Нихилус, полгалактики в огне и мраке, со всех сторон набегают хаоситы... и среди этого всего на какую-то планетку выкидывает Льва. Свежепроснувшегося и не помнящего нихрена, поначалу — абсолютно нихрена, включая собственное имя. Это ему не слишком мешает, поскольку он всё-таки примарх и тяга к наведению порядка в нем сильна. Ну он и наводит. Организует местное население, собирает своих легионеров, к которым его сперва выкидывает посредством волшебного леса, а потом и так находит, и в целом устанавливает сопротивление, протекторат и отлуп хаоситам. В смысле — непонятно что там с Империумом? Я же здесь, ну вот я тут и Империум, как бы говорит нам Лев. Буду защищать человечество, а там посмотрим.
С Падшими опять же весело — потому что да, это именно Падшие, которые были на противоположной Льву стороне и которых после уничтожения Калибана раскидало варп-штормом как попало (и вываливаются они в реальность с разным сроком давности, кто-то здесь несколько веков, а кто-то пару лет). То есть последнее воспоминание у них — это как примарх пришел раздолбать планету. Неудивительно, что некоторые при первой встрече пытаются его убить. Удивительно то, что как-то ему удается с ними всеми договориться. Лев немного уже не тот (скорее в хорошем смысле), но об этом позже.

Также у нас есть пасхалочки и отсылочки, рассыпанные по всей поверхности ровным слоем толщиной в пару метров. Товарищ Брукс в лучших традициях Вахи втапливает педаль в асфальт: рыцари, говорите? артуриана? Окей, держите.
Есть, к примеру, Король-Рыбак — встречает нас прям в самом начале, в глючном лесу, сидит себе посреди реки в лодке, с удочкой, в короне и раненый, как положено. Не разговаривает, потому что правильного вопроса не задали, как любезно поясняет вотчер (а поскольку Лев у нас не Галахад и даже не Парцифаль, то и не судьба ему с этими вопросами). Есть меч-из-камня — Лев его взял и вытащил, но не потому что избранный, а потому что оружие нужно срочно. (Меч, кстати сказать, называется Fealty, что приходится переводить как «верность», но если точнее — это вполне конкретная верность вассала сюзерену и наоборот, здравствуйте, феодальные ценности). Есть рыцарь-отшельник, натурально удалившийся от людей в горы. Имена рыцарей — половина ходячие отсылочки: там есть Лансиэль, Галад (канонично невинен и благороден), Кай (канонично насмешник и отличный боец), Борц, Эктораэль, Беведан... ну вы поняли тенденцию. Планеты — то Камарт (очевидный Камелот), то Авалус (тут и пояснять не надо). Там даже Зеленый Рыцарь есть, со всей историей про отрубание головы и обмен ударами — история, конечно, слегка (ну окей, не слегка) изменена, потому что здесь совсем другая повесть. Но это всё равно оно.
В общем, на каждой пасхалке я пищал и подпрыгивал — люблю артуриану трепетной любовью, ничего с этим поделать нельзя.

Есть антагонист, без коего в истории о превозмогании никак. Хорошие, годные антагонисты — штука не такая уж распространенная (ну ладно, в Вахе достаточно часто попадаются, но всё же отметить стоит). Здешние хаоситы весьма няшны и интересны. Особенно, конечно, Бейлор, правая рука предводителя варбанды, с его трогательной преданностью командиру (каких бы там титулов ни насобирал себе гражданин Серафакс, а для него всё равно — рыцарь-капитан, как в легионе было) и пофыркиванием на недавно охаосевшую молодежь (=.
Собственно Серафакс тоже доставил. Понятно, что шансов у него абсолютно никаких — против лома нет приема, а если в роли лома примарх, так и вообще. Ему суждено было сгинуть, но он сделал это красиво и изобретательно. Дело в том, что у Серафакса был план.
Он у нас из тех, кто уверен, что Император должен умереть, дабы стать полностью богом и наконец спасти человечество. (Между прочим, существует фракция в Инквизиции с аналогичными взглядами, жаль, что они не познакомились). Поэтому Серафакс планировал заманить к себе какого-нибудь героя Империума (уровня минимум магистра ордена), устроить ему форсированный апофеозис, получить таким образом ручного демона и тело означенного героя, и, пользуясь оным телом, подобраться как можно ближе к Золотому Трону... ну, а там — по ситуации. И тут к нему подъехал целый примарх, да еще и его собственный! Это же подарок судьбы. Затейливый был план, даже жаль немного, что не прокатило.

И есть, конечно же, сам Лев. Который... ну не то чтобы «сильно изменился за лето», но чуток поменялся всё же.
Во-первых, он постарел. Не смейтесь, правда постарел. Он-то не сидел в стазисе, как Жиллиман, он просто... ээ... спал неким загадочным сном. Ну и вот. Нет, он всё еще идеальная машина убийства, но таки десять тысяч лет не прошли совсем уж бесследно, груз возраста немного ощущается.
Во-вторых, он рефлексирует. Он серьезно думает об окружающих, о том, какие чувства они могут испытывать и что ему по этому поводу делать. В целом стал гораздо менее отмороженным, чем во времена Ереси, как мне кажется.
В частности, был такой эпизод: в финальной битве перед Львом встает выбор — прикончить Серафакса немедленно и наверняка и пожертвовать двадцатью своими рыцарями, или попытаться их спасти без всякой гарантии результата. И вот прежний примарх, пожалуй, не стал бы и колебаться — ну, два десятка космодесантников, у него полный легион таких еще есть. А этот — неть, он их вытащил. (И это решение, кстати, серьезно повлияло на товарища Бейлора, который таки вонзил стремительно демонеющему командиру нож в псину).
В общем, некоторые улучшения в характере Льва явно произошли. Хотя он всё равно отморозок, конечно (=.

Итого: весело, динамичненько и интересно (даже мне, хотя я вообще-то Темными Ангелами не то чтобы увлекаюсь). Читать рекомендую (=.

@темы: записки литературоеда, сорок тысяч способов подохнуть

---

образ енота в народном искусстве

Енот вообще играет в этом городе роль тотемного животного (нормальная торонтовская новость вида «енот зашел в магазин, пофыркал на слишком высокие цены и ушел» или «енота выловили из бассейна на заднем дворе, просто было очень жарко»). Что поделать, они и правда везде, сам наблюдал неоднократно. Местные тоже их любят, и вот в окрестностях моего района какие-то добрые творческие люди разрисовали енотами всё что можно. Причем они не останавливаются, еноты прибавляются постепенно. А я хожу и собираю их. Собственно, вот.

енотье стадо

А также бонус: плюшевый енот Малкадор на фоне города Монреаля. (Он же тизер, потому что фоточки из Монреаля надо бы тоже перебрать и выложить).

@темы: фотофлуд, Canada notes

---

от рассвета до рассвета, или встреча двух упоротых

Вспомнилось тут про легендарный поединок Севатара и Сигизмунда — особое прекрасие которому придает тот факт, что у нас есть описание от обоих участников. Так что внесу-ка я их оба, сравнения для.
Особо комментировать нечего, напомню только контекст, чтобы не делать выводы из длины фрагментов. У Севатара крошечный флэшбэк, потому что повесть как бы не о том. Кусок от Сигизмунда заметно побольше, потому что — вы не поверите — это книжка про Сигизмунда и его сражения.
Все остальные выводы предоставляю вам делать самим.
И да, перевод мой, потому что искать чей-то еще мне лень (=

Prince of Crows, Aaron Dembski-Bowden

Prince of Crows, Aaron Dembski-Bowden

He’d duelled Sigismund of the Imperial Fists once – the only warrior ever to beat him to a deadlock in over a hundred years of warfare. The duel had lasted almost thirty long, long hours of sweat, swearing, and the crash-clash of iron against iron.

He’d cheated, in the end. He finished the duel, as hundreds of warriors from both Legions looked on, by headbutting the Templar and disqualifying himself. It broke the rules, as well as Sigismund’s winning streak.

True to his nature, Sigismund had done nothing but laugh. The proud stoicism the First Captain of the Fists was so famous for didn’t bleach all humanity from his humour. Sevatar had always envied him that, for he found it very difficult to laugh, to joke, to bond effortlessly with brothers in arms.

перевод

Он дрался однажды в поединке с Сигизмундом из Имперских Кулаков — единственным воином, который сумел свести бой вничью за более чем сотню лет, проведенные Севатаром на полях сражений. Поединок длился тридцать бесконечных часов, полных пота, ругани и яростного лязга железа о железо.

В конце концов он схитрил. Он закончил поединок — под взглядами сотен воинов из обоих легионов — ударив Храмовника головой и тем самым дисквалифицировав себя. Это было нарушением правил, и это прервало череду побед Сигизмунда.

Верный своей натуре, Сигизмунд не сделал ничего — лишь рассмеялся. Гордый стоицизм, которым так славился Первый капитан Кулаков, не стер всю его человечность и чувство юмора. Севатар всегда завидовал ему в этом; самому ему было очень сложно смеяться, шутить и с легкостью сходиться с братьями по оружию.

Sigismund: the Eternal Crusader, John French

Sigismund: the Eternal Crusader, John French

Sevatar moved. His chain staff flicked out and then twisted into a cut. It was fast. Shockingly fast. Sigismund was already moving forwards as he felt it clang from his blade as he parried. He turned the blow and thrust, shifting the sword to one hand, all his weight and speed behind the point of the blade. One hit, one kill, true and pure. Even without its power field the blow would breach armour and punch into flesh if it struck the right point, and Sigismund had seen the gap open above Sevatar’s gut-plate. Hit the place where the plates and cables joined and the sword would ram into the torso, through bone and into the guts within. Not a mortal blow, not for a Space Marine. But a blow to end this now, enough to wound, enough to leave a mark.

But Sevatar was not there. An eye-blink, and Sigismund felt his sword thrusting into space, pulling him forwards as the chain staff whipped around, cutting across and up and into his own midriff. He turned as the blow came at him and went in close, guard high as he read the spin of Sevatar’s weapon and the two blades rang against each other.

Blow after blow, cut after cut as the sun rose and poured its rays through the veils of smoke. There had been cries and cheers at first. They had gone, replaced by silence. Cut and riposte, the two figures a spiral moving at the centre of a circle, and for Sigismund it seemed as though time and place had gone, as though the sun arcing above were rotating around this moment, as though this were the world – truth and lies, life and pain all found in the meeting of blades.

A cut, a parry, the teeth of the glaive catching the edge of the sword enough to shear it wide, and the blur of the blow slicing into his legs, and the step that would pull him back, sword rising, thrusting into the gap that would come. The glaive coming to meet his cut, the sound of the chain motor gunning to life for a second so that the cutting teeth spun his sword as the weapons met – the sword pivoting in his grip, shrugging off the deflection to cut. On and on, his hearts a steady drum to the hours.

One cut, one kill… True and simple. The first truth he had learnt from the sword. True unless the sword would not find its mark. Unless the enemy was like Sevatar, cruel and uncaring of ideals, and deadly, and as fast as the snap of lightning between storm cloud and ground. One moment, one mistake and it would be over.

They duelled in silence. At first Sigismund had thought Sevatar would talk, would throw words with his blows, but he did not; he simply fought, not with a sneer or a flourish, but with an intensity that Sigismund had never felt, focused yet boiling, like the waves of a black ocean. Like a storm that would never pass. He would not tire, Sigismund knew that. He knew that this was an opponent who had run and retreated and murdered and fought like a coward in war, but here in the circle of time was something else, something that perhaps even he did not realise, an argument spoken by the touch of blades. This was the interplay of ages, of all civilisation and its fall, never repeating in detail, but always in pattern. Death and the warrior, the knight and his shadow, on and on, blades ringing as they sliced away the present forever. This, though, would end, and it would end with one cut.

It was almost here. He could feel it, like a light flickering in the distance becoming clearer with each step, a different truth to the one he had thought Appius had meant all those years ago.

‘One cut at a time. That’s how we create eternity – by making the next cut.’

From the moment that their blades had locked, he had known that Sevatar would not fall quickly. So, he had struck and struck, each time sharpening the edge in his mind, refining his feel for the timing of his opponent, his movement. Soon he would be able to make a single cut, a cut shaped like a key for a lock, and then this would be done. A thousand cuts to create one.

The sun was setting, red and fire orange through thinning smoke. Another cut from overhead, another turn of his blade, another strike shearing off a parry…

And there it was, opening before him, as though it were not him wielding the weapon that would strike, but just observing it coming into being. He took a blow on his sword, felt the force shudder through his grip, felt the halberd slide to the cross guard, locked and jerked the weapons for a second and then whipped the blade, turning it into an overhead cut that would smash down onto Sevatar’s face.

Sevatar knew what was happening. Sigismund felt the realisation like an electric shock of understanding passing between them, like a blast wave transmitted through water. He knew that in this moment he could not parry, could not bring his blade to strike. The eyes in Sevatar’s faceplate were red coals in the dying light, caught in an unfolding instant that only they understood, brief and eternal.

Sevatar dipped his head and rammed the crest of his helm up into Sigismund’s face as the sword cut his faceplate, shattering the skull-painted ceramite and the red of an eye-lens. Sigismund stepped back, spinning the sword into a guard. Sevatar retreated, pulling his helm from a bloody face. Sigismund could taste the iron on his own tongue. He felt the weight in his limbs now, rare for a Space Marine; saw the scoring and chips on his armour. It was night, the light of a new dawn slipping above the teeth of the surrounding mountains. The city was quiet, the fires gone and the corpse smoke fading from the air.

‘First blood to me,’ said Sevatar, grinning as his own blood ran down his face.

‘You forfeit,’ called Rann.

‘Perhaps,’ shrugged Sevatar, ‘but I didn’t lose.’ He took a step closer so that his words were a whisper between them. ‘Next time, brother, remember that even if people start out with honour, no one ends that way.’ He grinned again. ‘Take it from me.’

Sigismund felt a hollow laugh come from his lips, then he turned his back and walked away.

перевод

Севатар двигался. Его цепной посох метнулся вперед, извернулся в рубящем ударе. Он был быстр. Потрясающе быстр. Сигизмунд уже шагал вперед, когда оружие противника лязгнуло о его поднятый в парировании клинок. Он отвел удар и сделал выпад, перехватив меч одной рукой, сосредоточив все свои массу и скорость за острием клинка. Один удар, одна победа, чистая и незамутненная. Даже без силового поля меч должен был пробить броню и вонзиться в плоть, если попасть в нужную точку, и Сигизмунд уже заметил потенциальную брешь над пластиной, прикрывающей живот Севатара. Попасть туда, где соединяются пластины и жгуты проводов, и клинок пройдет сквозь торс, через кость и в кишки за ней. Не смертельный удар — не для космодесантника. Но удар, способный закончить этот поединок немедля, достаточный, чтобы ранить, чтобы оставить след.

Но Севатара уже не было там. Мгновение, и Сигизмунд ощутил, как его меч вонзается в пустоту, тянет его вперед — а цепной посох свистнул, рассекая воздух наискось, снизу вверх, целясь в его собственное солнечное сплетение. Он повернулся, уходя от мчащегося навстречу удара, и шагнул ближе, держа защиту вверху — он уже понял, куда двинется оружие Севатара, и два клинка зазвенели, столкнувшись.

Удар за ударом, выпад за выпадом — солнце поднималось выше, пронизывая лучами дымные вуали. Сперва звучали подбадривающие крики. Они затихли, сменились молчанием. Выпад и ответный удар, раз за разом — двое воинов двигались по спирали в центре круга, и Сигизмунду казалось, будто время и пространство исчезли, будто солнце над ними вращалось вокруг этого одного мига, будто это и был весь мир — правда и ложь, жизнь и боль, всё разом, сплетенное во встрече клинков.

Выпад, блок, зубья алебарды цепляются за лезвие меча, оставляя широкую зарубку, и размытый блеск удара, целящего подсечь ему ноги, и шаг, уводящий его назад, и меч поднимается, устремляясь в брешь, которая должна вот-вот открыться. Алебарда взмывает навстречу его удару, цепной мотор взревывает на миг, и зубья поворачивают меч, когда оружие сталкивается — и клинок прокручивается в его хватке, стряхивая отраженный удар. Снова и снова; его сердца бьются в размеренном ритме, отмеряя часы.

Один удар, одна победа... Просто и непреложно. Первая истина, которой он выучился у меча. Непреложно — если только не выйдет так, что меч не отыщет цели. Если только врагом не окажется кто-то вроде Севатара, жестокий и безразличный к идеалам, и смертоносный, и быстрый, как разряд молнии между грозовым облаком и землей. Один миг, одна ошибка — и всё будет кончено.

Они сражались в молчании. Сперва Сигизмунд думал, что Севатар станет говорить, станет бросаться словами вместе с ударами, но нет; он просто дрался, без насмешки, без вычурности — но с напором, какого Сигизмунд не ощущал никогда, сосредоточенным, но кипящим, точно волны черного океана. Он никогда не устанет, понимал Сигизмунд. Он понимал, что перед ним — противник, которому доводилось бежать, и отступать, и убивать, и сражаться на войне подобно трусу, но здесь, в кругу сомкнувшегося времени, происходило нечто иное, нечто, чего он, может быть, даже не понимал, некий спор, где говорили касания клинков. Это была воплощенная связь веков, символ всех цивилизаций и их падения, где детали не повторялись никогда, но схема вечно оставалась неизменной. Смерть и воин, рыцарь и его тень, снова и снова, звон клинков, навсегда отсекающих настоящее. И всё же это должно было окончиться — и оно окончиться одним ударом.

Почти, почти уже. Он чувствовал этот удар, точно мелькающий вдали свет, что становится виднее с каждым шагом; иная истина, чем та, которую — как он думал — имел в виду Аппий столько лет назад.

«Один удар, каждый в свой черед. Именно так мы создаем вечность — удар за ударом».

С того мига, как их клинки сцепились, он знал, что Севатар не падет быстро. И потому он бил и бил, каждый раз оттачивая остроту лезвия в своем разуме, подстраиваясь, чтобы лучше чувствовать ритм противника и его движения. Скоро он сможет нанести тот единственный удар — удар, подходящий идеально, как ключ к замку, — и тогда с этим будет покончено. Тысяча ударов ради того, чтобы создать всего один.

Солнце садилось, просвечивая красным и огненно-оранжевым сквозь редеющий дым. Еще один удар сверху, еще один поворот клинка, еще один выпад, отрезающий очередную возможность парировать...

И вот оно: брешь открылась перед ним, словно бы не он управлял оружием, наносящим удар, но лишь наблюдал, как тот обретает бытие. Он принял мечом очередной выпад, ощутил, как сила столкновения дрожью проходит по его руке, ощутил, как алебарда скользит наискось, в защитную позицию; он позволил оружию сцепиться на миг, дернуться, а затем взмахнул клинком, поворачивая его в удар сверху, который должен был врезаться в лицо Севатара.

Севатар понял, что происходит. Сигизмунд почувствовал это осознание, электрический шок понимания, вспыхнувший между ними — так ударная волна передается сквозь воду. Он знал в этот миг, что не сможет парировать, не сможет вскинуть клинок для удара. Глаза на шлеме Севатара горели алыми углями в меркнущем свете, и они замерли в разворачивающемся мгновении, которое понимали только они — кратком и вечном.

Севатар наклонил голову и ударил гребнем своего шлема прямо в лицо Сигизмунду — и меч разрубил его лицевую пластину, разбив покрашенный под череп керамит и красную линзу глаза. Сигизмунд шагнул назад, разворачивая меч в защитную позицию. Севатар отступил, стаскивая шлем с окровавленного лица. Сигизмунд чувствовал вкус железа на языке. Он чувствовал теперь тяжесть в своем теле — редкость для космодесантника; видел зарубки и выщербины на своей броне. Была ночь, и лучи нового рассвета проскальзывали между зубами окружающих гор. Город затих, пожары погасли, и дым от трупов развеялся в воздухе.

— Первая кровь за мной, — сказал Севатар, ухмыляясь, хотя его собственная кровь стекала по лицу.

— Ты нарушил правила, — возразил Ранн.

— Возможно, — Севатар пожал плечами, — но я не проиграл. — Он шагнул ближе, так, что его слова стали шепотом между ними. — В следующий раз, брат, помни: даже если люди начинают с честью, никто не заканчивает ею. — Он ухмыльнулся снова. — Поверь мне.

Сигизмунд ощутил, как безрадостный смешок слетел с его губ; затем он повернулся и зашагал прочь.

@темы: сорок тысяч способов подохнуть

---

Rogue Trader: пробегание

Надо записывать в процессе, а то ведь забуду потом. А оно клевое.
Пока добежал до четвертой главы, полет нормальный; баги почти не лезут, не считая некоторой мелочи, с сюжетом всё отлично. Дальше по отдельным пунктам, просто что вспомню.

много всякого, опционально со спойлерами

— Третья глава, на которую многие плюются, а лично я восторженно пищал.
Потому что, во-первых — ааа! Коморра! темные эльдары! ебанина и жестокость! Про дарков в принципе очень мало материалов, а тут наконец-то додали. Ужасно красивый этот невозможный город в невозможном пространстве, уходящие в пустоту шпили, висящие как попало платформы, фонари тоже висящие в воздухе, всюду острые углы, лезвия и цепи (в полном соответствии с эстетикой), страдающие пленники в замысловатых позах (местами уже трупы, но тут как повезет), зловещее освещение и темно-красно-бирюзовая цветовая гамма... Прекрасие невыразимое, честно.
Во-вторых, поворот сюжета. Когда у тебя отбирают всё, что нажито непосильным трудом, выкидывают в умиральную яму и греби как хочешь — это весело. Да, умиральная яма совершенно буквальная, и потом еще бегаешь по нижним уровням Темного Города с одним-единственным пистолетом, отстреливая местных бомжей — ну говорю же, весело. Конечно, потом всё снаряжение вернут (и ты будешь мрачно материться, пытаясь вспомнить, что было надето на себе и спутниках), но такого рода вотэтоповороты очень освежают. Не всё же бесконечно качаться вверх, с качельками-то интереснее.

— Тмсфр! в смысле, по атмосфере и декорациям игра по-прежнему страшно хороша, в какую локацию ни ткни.
Вот Коморра стремненькая и нечеловеческая совершенно, вот Кветца Темер с ее развалинами, которые постепенно пожирают джунгли (там еще местные жители, постепенно дичающие, поклоняющиеся двуглавому Богу-Орлу — люблю такие штуки). Сантиэлева Гордость, где сперли звезду (да, буквально, просто звезду просто взяли и украли, это Ваха, тут бывает) — и там замерзший насмерть мир, когда-то процветающий город, а теперь вмороженные в лед трупы, и из кусочков собирается картина, как они медленно неотвратимо умирали от холода...
Из мест, уже ставших привычными — вон тот же Даргонус: вроде бы ну дворец, ну площадь и строения перед оным дворцом, башенки там готические, деревца в клубмах... А потом ты выходишь на балкон, выглядываешь — а там башни и бездны до самого низа, потому что это вообще-то верхушка шпиля города-улья и под тобой хренадцать его этажей. Эльдарские развалины на Янусе (тонущие в джунглях, но там они как-то более светлые и жизнерадостные) и эльдарские развалины на планетке, где происходит финал квеста Кассии (забыл напрочь название), мертвые и печальные.
И еще куча всего, по локациям можно долго шататься и просто смотреть, потому что мимими. Да Боже ж Император, даже канализации на Футфоле — и та, собака, атмосферная (и как я задолбался по ней красться, но об этом речь в другой саге).
Кстати, сюда же заслуживают упоминания некоторые квесты — и да, в первую очередь я смотрю на неподражаемый экспириенс «столкновение с имперской бюрократией». Сперва для добычи необходимого документа нужно найти две печати — а их, как в том анекдоте, одну сломали, вторую потеряли (и одна обнаруживается просто на другой планете, а за второй еще приходится побегать по космосу), но это фигня. Потому что потом ты вынужден ждать в очереди. Никого не волнует, что ты Вольный Торговец и вообще-то правитель этой планеты. Администратум несокрушим и неумолим.

— Специфика еретического пути. Я уже немножко писал про то, что сложновато проходить без подготовки сразу еретиком — но, с другой стороны, весело-то как бывает. Если хорошо вгрузиться в отыгрыш и не забывать, например, что персонажка у меня немного ебобо (то есть немного она была в начале, по ходу действия она стремительно скатывается), можно с радостным хохотом устраивать кровавую резню, жертвоприносить кого-нибудь Истинным Богам и всё такое.
Зато вот интерьер на корабле красиво обставили, трупы на цепях висят, клетки с пленниками... Окей, пожалуй, трупы над бассейном в моей личной купальне — немного перебор, но пришлось привыкнуть. Алтарь хаоситский стоит в тайной комнате, красивенький такой.
Или вот станция Футфол начинает падать сперва потихонечку — когда организуешь им поставки продуктов, зараженных скверной, — а потом можно там устроить полный разгул анархии в лучших хаоситских традициях (и совратить в нурглиты местного самого упоротого проповедника, что характерно). Весело же.
Еще очень жду, когда же ко мне присоединятся еретические спутники, потому что побегать с целым настоящим Несущим Слово — это ж бесценно. Да и Каллигос прикольный, хочу на него посмотреть в действии.

— Персонажи. А вот про персонажей, пожалуй, нужен будет отдельный пост, про каждого из патички поименно, потому что люблю я их всех. Вообще взаимодействие с патичкой — это для меня чуть ли не лучшая часть контента в таких играх (а потом ты сидишь и переезжаешься по кучке пикселей, но что поделать). И здесь характеры, квесты и взаимодействие вообще прописаны очень неплохо, в большинстве случаев (кое-где перекосило в сторону «без романа контента вам хрен да маленько», да, Хайнрикс, я смотрю на тебя), а где нужно чуток достроить логику событий и поведения в голове — так я дострою, моего воображения на это хватит.

@темы: сорок тысяч способов подохнуть, глубина-глубина, я не твой

---

никто не ждал, а тут феаноринги

Да, мы опять (=
Из нагнанного с товарищами:
— Феаноринги в моей классификации делятся на отморозков и утырков.
— Куруфин, например, эталонный отморозок.
— Именно. А на противоположном конце шкалы этанолом эталоном выступает Келегорм.
— То есть это такой спектр?
— Ну да, они в разных долях сочетают в себе эти качества. Вот Маглор тоже отморозок. Насчет Маэдроса я не уверен, но, кажется, ближе к утыркам...
(только не просите дать четкие определения, это интуитивная классификация. и сугубо внутренняя.)

@темы: смеющиеся грибы

---

...я просто листал сайт библиотеки...
И воткнулся в чудесное название Ethennonnhawahstihnen'. Да, прямо вот так. Да, с апострофом в конце, вероятно, это важно. Да, так называется парк, улица и расположенная на этой улице библиотека, смиряйтесь и читайте как хотите. (На самом деле везде трогательно указывается транскрипция — pronounced «etta-nonna-wasti-nuh» — потому что, подозреваю, все впадают в легкое недоумение при виде этой кучи букв).
Название оказалось, что ожидаемо, индейское, и к тому же свежепереименованное (относительно свеже, пару лет как, просто я медленный). На языке племени вендат, они же гуроны, оно означает (переводя слегка вольно) «место доброй и прекрасной жизни». Тут я в очередной раз воткнулся в историю индейцев и в очередной раз залип, потому что они клевые и ужасно жалко, что почти вся культура проебана к нашему времени.
С другой стороны, проебана культура всё-таки не целиком, какие-то шевеления у нас регулярно происходят, ну и вот это переименование — тоже из той же серии. У библиотеки нашей (я говорю в единственном числе, хотя технически это сеть библиотек, то есть их что-то около сотни, но организация одна) вообще есть такая фишка, как Land Acknowledgement Statements, то есть они признают и не забывают, что находятся на индейской земле, это такой знак уважения. Лично я одобряю.
(Также ссылки для интересующихся: собственно сайт библиотеки, например почитать про индейцев, ну и англовикипедию тоже можно).

@темы: Canada notes

---

тяжела жизнь еретическая

Чем дольше бегаю я в Rogue Trader, тем больше понимаю, что идти с первого захода еретиком было всё-таки не лучшей идеей. Если подумать.
В чем здесь засада: такого рода отыгрыш за условного утырка (догматик в ту же категорию, конечно) требует серьезного внутреннего обоснуя. То есть ты должен постоянно не выпадать из роли, принимать решения не «как бы поступил здесь я», а «как бы поступил персонаж» — а у персонажа может и не быть желания (например) завершить конфликт с минимальным ущербом, а может быть мотивация сделать ровно наоборот. И для поддержания отыгрыша нужно знать игру, представлять себе заранее примерные линии развития событий. Когда проходишь в первый раз, не спасают ни спойлеры, ни гайды по игре, ни даже товарищ, который начал играть чуть раньше и спойлеры с впечатлениями поставляет в количестве. Мне надо всё-таки сначала потрогать лично лапками.
Не то чтобы меня это останавливало. Я, конечно, достраиваю мотивы и побуждения своей еретической упорошки, но иногда случается просто жесточайший пыщ, потому что — ну в смысле жертвовать кем-то из патички, а как же так, а контент недоданный? Да, я понимаю, что пожертвовать/убить/избавиться другим способом — тоже контент, особенно если эти те спутники, которые тебя-еретика всё равно бросят, но ааа... Вот если бы сначала прошел как нормальный человек и посмотрел бы, чего там происходит, не было бы страданий, а было бы просто интересно.
И вот я...

спойлер

Вот стою я посреди джунглей Кветца Темер, как дурак, и никак не могу объяснить себе, на кой черт мне убивать Ирлиет, она же няшная! Мы же так хорошо общались! Кудабля!
...Потом, конечно, беру себя в руки, напоминаю, что Путь-к-славе, тот самый Path to Glory — он требует жертв, в том числе и таких, в том числе и буквальных, и мало ли с кем ты там хорошо общаешься, а вот они тебя пристрелят как пособника Хаоса и глазом не моргнут, и вообще... И расхреначил этих эльдаров к их эльдарской матери, еще и Каллигос весело орал рядом про черепа к трону Вольного Торговца. Но всё равно как-то грустненько немного.
В общем, я хотел усложнить себе жизнь — и я ее усложнил. Целеустремленный, блин (=
Кстати, идеальный пример такого случая: первая драгонага. Первый раз проходил хрен-те как, руководствуясь интуицией и отыгрывая фактически самого себя — а вот уже второй раз пошел осознанно, представляя себе характер персонажа. Ну и первое прохождение осталось в моей памяти так себе, пусть и с отдельными няшными эпизодами, зато эльфик-отморозок из второго навеки в моем сердце, очень уж хорошо получился.

@темы: сорок тысяч способов подохнуть, глубина-глубина, я не твой

---

Весна и вот это всё. Праздник, не праздник, а тут крокусы цветут. Первые крокусы, увиденные за год, нужно обязательно сфоткать, это важно.
(Еще видел вчера енота — тоже, видимо, как знак весны — но его фотографировать не стал, темно было. Енот сидел на заборе и пырился на меня).

@темы: лытдыбр