Драбблики, как обычно. Ангелочки и все такое.Название: Неизбежность
Размер: драббл, 240 слов
Пейринг/Персонажи: Хорус/Сангвиний
Категория: джен
братская любовьЖанр: ангст, зарисовка
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Хорус знает, что предательство неизбежно. И знает, что возлюбленный брат его не должен ступить на тот же путь.
...брат мой с ликом птицы,
брат с перстами девы...
(с)
Он смотрел в пустоту. Точно волны темного моря простирались за стеклом огромного иллюминатора — бескрайние, беспощадные, не знающие отдыха... Черноту пронизывали острые иглы звезд, и каждая звезда — знал он — означала кровь: реки, океаны крови. Но не эта кровь и не эти битвы тревожили его. Он не сомневался в победе, не мог позволить себе сомневаться. Он был — Воитель, и галактика горела по его воле.
Хорус прошелся вдоль обзорного окна, заложив руки за спину. Нет, не ход войны и не планы лишали его покоя — здесь всё шло, как и было намечено.
«Сангвиний должен умереть», — эхом звучали в мыслях его собственные слова. Должен. Единственный из братьев, кто был равен ему, кто мог править с ним вместе в новом — обновленном — Империуме...
Нет. Пусть лучше он не узнает, как ужасен этот путь, как чудовищны те силы, с которыми они заключили договор. Пусть хотя бы он останется незапятнанным. Чистейший из всех.
«Ты не простишь меня, я знаю. — Он поймал себя на том, что обращается к Сангвинию так, словно тот стоит рядом — не поворачиваясь, не глядя в глаза. — Мне... жаль? Да, пожалуй, так. Я сожалею».
Так будет быстрее. Милосерднее.
«Впрочем, я хотел бы посмотреть тебе в лицо, брат мой. Даже если это будет означать, что один из нас должен пасть от руки другого, — я готов на это».
Но будет иначе. Это уже решено. Записано знаками судьбы между черных звезд, предсказано на путях богов.
«И ты не простишь меня».
Название: Скрижали полураспада
Размер: драббл, 502 слова
Пейринг/Персонажи: Кровавые Ангелы, Данте
Категория: джен
Жанр: драма, повседневность
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: профилактическая ядерная бомбардировка планеты
Краткое содержание: «Так завещал обычай: Ваал полон опасностей, дабы жители его укреплялись в трудностях и взращивали силу духа, достойную сынов Ангела. Но радиация истаивает быстрее, чем память, и потому необходимо было напоминать людям о невидимой смерти, что приходит с зараженных пустошей».
Боевая баржа «Dolorem Eternum» медленно плыла в небесах Ваала Секундус. В стратегиуме, обычно залитом золотистым светом, царил приглушенный полумрак. В тенях едва проступали очертания барельефов на стенах, безупречные черты мраморных ангельских лиц, изгибы крыльев, смыкающихся над высокими арками. Звучали размеренные песнопения скорбного хора, скрытого от глаз. Всё было готово к ритуалу.
Магистр Данте, Владыка Ангелов, облаченный в золотую броню, прошел на мостик. Дрогнули стальные перья крыльев у него за спиной.
— Время настало, — произнес Данте, и голос его, негромкий, но звучный, заполнил пространство. — Истек срок, записанный на священных скрижалях полураспада. Очистительное пламя освобожденного атома вновь коснется нашего родного мира.
Голоса хора взлетели на октаву выше. На центральном гололите перед магистром вращалась красно-ржавая сфера планеты, и на ней ярко-алым горели точки намеченных ударов.
Так завещал обычай: Ваал полон опасностей, дабы жители его укреплялись в трудностях и взращивали силу духа, достойную сынов Ангела. Но радиация истаивает быстрее, чем память, и потому раз в несколько сотен лет необходимо было напоминать людям о невидимой смерти, что приходит с зараженных пустошей. Напоминать действием. Так постановили основоположники ордена, и так было записано.
— Ибо сказано в речах Сангвиния: «Придите ко мне, исполненные страдания, и исцелятся ваши язвы, и истинный свет я дарую вам». Чем ниже пали они, чем больше ударов им пришлось вынести — тем выше вознесутся наши новые братья, переродившись истинными ангелами.
Так повелось еще со времен древней Терры, с первого призыва в легион, еще не знавший примарха: на прародине человечества, истерзанной войнами, тоже довольно было выжженных равнин и шрамов от чудовищного оружия. Именно оттуда, из этих гиблых мест, набирали будущих солдат Девятого легиона — и геносемя примарха благословляло их, обращая уродства и мутации в красоту и силу. По сей день нерушим был этот закон: словно бы древняя алхимия, запечатанная в крови, черпала силы из несчастий, терзающих их тела. Так пламя горит ярче всего в кромешной тьме.
— Это нелегкий долг, — продолжил Данте. — Милость и скорбь Ангела — с нами и нашим миром. Пусть слезы его омоют души тех, кому не посчастливится сегодня стать жертвой огня — ибо ни одна жертва не напрасна.
Координаты точек бомбардировки были тщательно выверены и, как всегда, приходились на необитаемые районы. Но большинство населения Ваала по сей день оставались кочевниками, и предсказать все их перемещения было невозможно. Оставалась лишь скорбь — и долг.
Данте поднял руки и медленно снял маску. В такой момент не подобало прятаться за ликом Сангвиния. Трое капелланов, стоящих за ним полукругом, нараспев затянули молитву на высоком готике.
— Requiem aeternam dona eis...
Так же торжественно он нажал кнопку на пульте, подтверждая запуск. Корабль вздрогнул: три ракеты системы «Перья ангела» устремились к цели.
— Et lux perpetua luceat eis...
Голограмма планеты озарилась короткими вспышками. Блеснули отсветы в рубиновых слезах на бесстрастных лицах статуй. Где-то там, внизу, вздымалось пламя, плавилась земля, обращаясь в стекло, и племена смертных смотрели на встающее к небесам грибовидное облако — в трепете и благоговении, вспоминая древние сказания.
Боевая баржа развернулась, беря курс на крепость-монастырь Ангелов. Им предстояло вновь нести разрушение врагам Императора, не зная усталости и сострадания. Раны, нанесенные родной планете, оставались позади, и пусть они лежали на сердце тяжелым грузом — но лишь усиливали решимость сыновей Сангвиния.
Написано и накурено в соавторстве с товарищем Grey Kite aka R.L.Название: Зря не пропадает
Размер: драббл, 727 слов
Пейринг/Персонажи: Кровавые Ангелы, Лунные Волки
Категория: джен
Жанр: зарисовка, юмор
Рейтинг: R
Предупреждения: кровищща, упоминания каннибализма
Краткое содержание: знакомство Девятого и Шестнадцатого
Примечание: основано на информации из рулбука «Malevolence»; у Ангелов до воссоединения с примархом были очень... интересные традиции.
— Сыны мои, — Хорус обращался ко всему легиону разом, но каждому из воинов, стоящих на плацу ровными рядами, казалось, что примарх говорит именно с ним. — Нас ожидает очередная смена диспозиции: с завтрашнего дня к нам присоединяется Девятый легион.
По рядам прокатилось волнение. Репутация Девятого была известна всем, и ничего хорошего о них не говорили.
— Эти упыри? — присвистнул кто-то рядом с Локеном. — Да они же еб... на всю голову отбитые!
Локен толкнул товарища в бок — не мешай, тут примарх не договорил еще.
— Да, я понимаю ваше замешательство, — продолжал Хорус. — Но Кровавые Ангелы — уже не те, что прежде. Теперь они обрели своего примарха. Мой брат Сангвиний со всем рвением приступил к перестройке легиона и обещал, что они откажутся от наиболее диких своих обычаев. А поскольку Сангвиний — благороднейший и честнейших из всех моих братьев, то у меня нет оснований не доверять его словам.
Вообще, конечно, Сангвиния нашли всего-то с месяц назад, но Хорус говорил очень убежденно. Вероятно, это была знаменитая интуиция примарха.
— Как говорят у нас на Хтонии, «пацан сказал — пацан сделал». И к Сангвинию это применимо в полной мере. Поэтому Ангелы будут очень стараться. А мы, как лучший из легионов Империума, поможем им выработать новую стратегию и тактику. Мы же лучшие?
Возражения, если таковые и были, потонули в дружном реве «Так точно» и «Луперкаль!»
*
...Упыри оказались, в общем, не такими уж и упырями. Видно было, что они не очень еще освоились с новыми понятиями тактики и стратегии (до обретения примарха основная их стратегия выглядела как «оставить за собой кровавое месиво»), но они старались. Честно старались.
Хотя, конечно, их методы ведения боя иногда шокировали даже легионеров Шестнадцатого, выросших в уличных бандах Хтонии и повидавших за годы Крестового похода всякое.
*
На пиру по случаю победы Лунных Волков и Ангелов продуманно рассадили вперемешку — продолжить, надо полагать, установление дружеских связей. Доставшийся Локену в соседи сын Сангвиния по имени Ириарх оказался юным, не старше него самого, и весьма общительным.
— Не, мы уже трупы не жрем. И вообще прилично ведем себя. Было дело, да, традиции, но примарх говорит, что так делать нехорошо, ну и... Ты его видел? — Ириарх развел руками. — Вот. Мы же не хотим его расстраивать. Поэтому мы так, кровушкой, да и то нечасто...
Локен вспомнил прошедший бой и Кровавых Ангелов, поистине соответствовавших своему имени. После них от врагов оставались очень мелкие кусочки. Особенно ярко запомнилось, как один из воинов разорвал горло противнику и жадно глотал хлынувшую фонтаном кровь. Алые потеки на алой броне были почти незаметны, только позже темнели, высыхая.
— Нечасто. Ага. А как кто-то из вас чужую печень вырвал и тут же от нее откусил, мне показалось?
— Так на поле боя не считается! Опять же, никого не едим, так — укусил и дальше побежал драться. Ну, хлебнуть чуточку можно, сил придает, — Кровавый Ангел в очередной раз улыбнулся, демонстрируя очень белые и очень острые клыки. — Или вот еще бывает, когда глаза выдавливаешь противнику, и если перестараться — там мозг на пальцах остается, нельзя же не облизать это вот всё...
— Ладно, — Локен отхлебнул из ближайшего кубка и глубоко вдохнул. — А вот это, сразу после боя... вы, кажется, кого-то расчленяли и, гм, поедали?
— Не поедали, а отдавали последние почести! Тоже, ну, традиция. Таким образом погибший даже после смерти остается частью легиона и мы не забываем его. Но, правда, примарх опять очень печально на это смотрел, так что мы, наверное, скоро перестанем, только кровь оставим... Ну, не пропадать же добру!
— Я опасаюсь даже спрашивать, что еще у вас не пропадает, — проворчал Локен.
Ириарх, кажется, принял вопрос за чистую монету.
— Имена вот у нас не пропадают! — с энтузиазмом принялся пояснять он. — Ибо память об особо отличившихся братьях вечно с нами, и герои бессмертны. Я, например, уже четвертый с этим именем, и предшественника моего как раз... ритуально употребили. В смысле, не я один, с братьями разделили, конечно — он герой покруче меня был, там только основное сердце ого-го какое...
Локен сделал глоток побольше. Перевел взгляд на возвышение во главе пиршественного стола, где восседали примархи, — долго смотреть на них было невозможно, но и нескольких секунд было достаточно. Сангвиний улыбался, да так, что прямо сиял. Все-таки Девятому тоже с примархом повезло, подумал Локен. Конечно, он не настолько совершенен и вызывает безграничную преданность, как Луперкаль, но тоже великодушен и прекрасен, как... тут запас метафор заканчивался. В общем, отличный примарх, тут Хоруса интуиция явно не подвела. И надо же, чтобы у такого примарха — вот такие сыновья. Еб... специфические.
Сангвиний продолжал благосклонно улыбаться. Приоткрывая клыки — точно такие же длинные, белые и острые, как и у его сыновей.
