Вторая пачечка драбблов, про разное.
Текст начинался с вопроса "а не додать ли нам шестереночек?" Конечно, додать, сказал я, как наиболее прочно упоротый по оным шестереночкам. На четыреста слов мне понадобились три дня задумчивости и два заседания в кофейне с блокнотиком, что как бы дает представление о моих темпах написания. Ну да ладно. Зато текстик все-таки есть.Название: Еще один шаг
Размер: драббл, 426 слов
Пейринг/Персонажи: адепт Механикус
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: R
Краткое содержание: Еще один шаг на пути отречения от плоти и приближения к совершенству божественных механизмов.
Предупреждения: графичное описание медицинской операции
Славься, Омниссия, Бог всех машин, единый в трех ликах своих, дарующий нам Исходный Код и Движущую Силу...
Лазерный резак с медицинской четкостью рассекает плечевой сустав, отделяя левую руку от тела. Крови почти нет — лазер мгновенно прижигает мелкие сосуды, а за более крупными артериями и венами следят дополнительные манипуляторы сервитора.
Адепт Тета не чувствует боли: центр управления болевыми рецепторами она предусмотрительно отключила. Не подобает переживаниям низменной плоти отвлекать от процесса установки священных аугметических механизмов.
Конечно, не рекомендуется проводить подобные ритуалы в одиночку, но что поделать — война, рабочих рук на орбитальной станции не хватает, и потому старший магос дал ей разрешение воспользоваться лабораторией. Тета заслуживает доверия и много раз доказывала его. Она управляет медицинским сервитором через встроенные в мозг модули-коннекторы — так, что его манипуляторы и сенсоры кажутся продолжением ее собственных рук.
Одной руки. Второй она только что лишилась.
Тета скашивает глаза на левое плечо, где среди алых и темно-багровых жгутов мышц белеет выступающее окончание кости. Хороший срез — ровный, аккуратный.
Славься, Ты, чей дух оживляет каждый божественный механизм, по чьей воле каждая деталь поворачивается в согласии с другими...
Тета касается протеза со всем доступным ей почтением, ощущая под еще живыми теплыми пальцами холодный металл. Холодный, чистый и незапятнанный — еще один шаг на пути к божественному совершенству, к сияющей механической вечности.
Она повторяет затверженные строчки литаний — таких древних, что они записаны простейшим двоичным кодом, без изысканных построений гексаматических вычислений. В иной ситуации она сочла бы такое кодирование до смешного примитивным, но мысль о том, что эта информация передавалась неизменной через тысячи лет, вызывает благоговейный трепет.
Символ культа Механикус смотрит на нее со стены. Глазницы черепа мерцают красным, свет хирургических ламп отражается от зубцов священной шестерни.
Храни нас от слабости плоти, предательства духа и затмения разума...
Операцию следует проводить быстро, пока ткани не утратили чувствительность. Манипуляторы сервитора подсоединяют провода к нервным окончаниям; Тета тщательно проверяет каждую спайку — это важно, от этого зависит передача импульсов. Тонкое сверло с отвратительным воем вгрызается в кость, подготавливая рельеф для креплений протеза. Интересно, отстраненно думает Тета, будь я способна чувствовать — сошла бы я с ума от боли или просто потеряла бы сознание?
Но адепт ощущает лишь немного раздражающую вибрацию; ее необходимо учитывать и корректировать движения, но не более.
Наконец операция закончена, и сервитор деловито обрабатывает последние швы. Кожа вокруг протеза выглядит покрасневшей и воспаленной, но это скоро пройдет. Пусть плоть и слаба, но в способности к заживлению ей не откажешь.
Тета поднимает свою новую руку, поблескивающую хромированными гранями сочленений. Медленно сгибает и разгибает пальцы, слыша тихий гул сервомоторов, чувствуя каждый электрический импульс.
Удовлетворенно улыбается — она еще не разучилась улыбаться. Еще одна ступенька пройдена.
Ave Deus Mechanicus.
Однажды мы с Коршуном читали ужасные стихи и ржали... А потом подумали, что космодесантники, будучи ребятами простыми, как бревно, вполне могли породить нечто подобное. И что это нужно записать. И записали.Название: Высокая поэзия
Размер: драббл, 593 слова
Пейринг/Персонажи: хорусята офицерский состав Сынов Хоруса
Категория: джен
Жанр: юмор, стеб
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: что бывает, когда честным
гопникам легионерам приходится сочинять рифмованные прославления
Примечания/Предупреждения: цитируемые стихи
реально существуют; автор текста никоим образом на них не претендует, ибо такие бездны художественной образности автору неподвластны.
Как известно, спорить с примархом — дурная примета. Поэтому, когда Хорус заявил, что легиону срочно нужны пропагандистские тексты, и желательно в стихах, Абаддон только козырнул и ответил: «Будет сделано!» Спрашивать, не прилетело ли Луперкалю в последнем бою чем-то тяжелым по голове и не переобщался ли он с Эребом, Первый капитан не рискнул. Сказано же, примета плохая.
Он просто собрал всех офицеров Шестнадцатого, которые не успели убежать (убегать от Абаддона — тоже не самая лучшая идея, так что собралось достаточно), и кратко изложил задание. Да, стихи. Да, прославляющие и хвалебные.
— Мужики, я всё понимаю, — добавил он, глядя на изменившиеся лица соратников. — Но приказ есть приказ. Примарх сказал — пацан сделал. И да, Фальк, я смотрю на тебя. Ты у нас теперь в Морнивале — давай, отрабатывай. А я пошел, у меня война и стратегическое планирование.
Грамотно делегировать полномочия Абаддон умел всегда.
— Морниваль, бля, — мрачно проворчал Фальк Кибре. — Вот где Торгаддон, когда он так нужен?
— Где, где... на Исстване, где ж еще.
— Эх, поторопились мы с летописцами...
— А может, пойдем Эреба спросим?
— Да ты чего, он такой зауми сочинит — мы же потом это не прочитаем.
— Можно подумать, у нас читать все умеют, — вполголоса добавил кто-то.
— Вот не надо, в комсоставе — все! — обиженно отозвался кто-то еще, тоже вполголоса.
— Короче, — Фальк решительно рубанул ладонью по воздуху. — У нас на Хтонии народ простой, и сочинять надо соответствующе. Чтобы последнему рядовому было понятно. И даже сервиторов чтобы проняло.
Мыслительная деятельность, а особенно творческая, оказалась занятием нелегким. Но Шестнадцатый легион не привык отступать.
Творческий процесс доблестные легионеры представляли, по правде говоря, слабовато. Кто-то вспомнил, что поэты обычно много пьют. Но поскольку по военному времени с поставками все было плохо, то из выпивки имелся разве что охладитель реактора. Настолько они еще не опустились.
Пришлось сочинять на трезвую голову.
— «Воитель восстал в подзвездном просторе»...
— Это самое... у нас же вроде было владычество человечества над звездами, — нахмурился Тибальт Марр.
— Надзвездный простор? Хуерга какая-то.
— Нормально, — отмахнулся Фальк, — записывай.
— «И предал любимый. И предал с любовью»...
Повисла пауза. Космодесантники честно пытались представить, как выглядит упомянутая любовь. Получалось что-то не вполне понятное, но отчетливо неприличное. Некоторые суровые лица даже покраснели под шрамами.
— Конечно, Хорус не раз говорил, что имел он Императора... в виду, — покачал головой Грэйл Ноктуа. — Но сдается мне, настолько двусмысленно все же не стоит.
— Кстати, про Императора, — Хорус Аксиманд задумчиво прищелкнул пальцами. — Стремление к власти у Луперкаля наследственное же. Генетическое. Надо это... отразить.
— «В погоне за властью, что вписана в гены»...
— Вот прямо вписана, прямо буквами? А, ладно, в принципе и так сойдет.
— «Пустил Хорус варп вместо крови по венам»...
— Куда тебя заносит, поэт хренов? — вскинулся Люк Седирэ. — Чтобы сам Воитель — и в вену ширялся? Западло же!
— А кто знает, чем он там с Эребом занимается. Не, я тоже не знаю, не видел, но слухи-то ходят...
— «Невиданный сплав чести, воли и верности»...
— Какой еще верности? У нас тут, типа, восстание, — Фальк почесал в затылке. — За восстановление правильного порядка.
— И во имя Истинного Пантеона, — напомнил Сергар Таргост. Должность главы ложи обязывала помнить.
Офицеры дружно покосились на висящий на стене плакатик «Новые боги — для нового дня!» Лозунг был начертан криво, но зато кровью жертв, умерщвленных по соответствующему обряду.
— Поправь верность на варп, — заключил Таргост. — Истинный Пантеон в ритм не влазит, а так ничего.
— «И Воитель, восстав — сделал ночь светлым днем»...
— Что, опять восстал? Два раза? — Аксиманд, как обычно, отличался вниманием к деталям.
— Ничего, зато до всех дойдет! Можем еще и третий раз повторить.
— «В вечность бросив свой клич: Let the Galaxy Burn!»
— Отлично! — одобрил последнюю строчку очень вовремя вернувшийся Абаддон. Расчитывать время он тоже умел. — Высокий готик у вас хреновый, конечно, но фраза мне нравится. Запоминающаяся. Так и запишем.
Накурено, опять же, совместно с товарищем Коршуном, и если бы я не был таким тормозом, то дописал бы в конкурс. С другой стороны, дописал хоть куда-то, и то неплохо.Название: Семейные связи
Размер: драббл, 585 слов
Персонажи: Искандар Хайон, его семья и другие жители Тизки
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Легион Тысячи Сынов, родственники легионеров и стремление делиться знанием. Жертвы и разрушения прилагаются.
— Дражайший сын мой, не соизволишь ли ты объяснить, откуда твоя сестра знает боевые заклинания?
Искандар Хайон тяжело вздохнул. Вот как это так получается? Ты который уже год полноправный космодесантник, боевой брат Пятнадцатого легиона, а возвращаешься домой из Крестового похода — и тут матушка отчитывает, будто тебе восемь лет и ты стащил из буфета банку с абрикосовым вареньем. И ведь не поспоришь даже.
— А, собственно, что такого? — он пожал плечами. — У нее талант, не пропападать же способностям... И лучше научиться их применять, чем позволять выплеснуться бесконтрольно...
Семилетняя Итзара стояла рядом и старательно изображала пай-девочку. И прятала за спину испачканные сажей руки.
— Я все понимаю, но почему «научиться применять» — это непременно файерболы и разрушенное здание школы?
— Ну что здание, новое построят. За счёт казны легиона, между прочим. Мы можем себе это позволить.
— Конечно, можете. Это уже четвёртый раз за последние пару лет, когда школу приходится отстраивать заново. То пожар, то потоп, то землетрясение... И это я говорю только о случаях, когда здание снесли до фундамента. Ремонт помельче просто уже не учитывают. Казна легиона, конечно, щедра и неисчерпаема, но учителя уже несколько... утомились.
Хайон понимающе кивал, глядя в стену над головой матушки. Стену с момента его отъезда успела украсить картина на классический, но редкий сюжет: «Примарх Магнус делится мудростью со священным крокодилом». Крокодил, выползший ради такого дела на берег канала, чем-то неуловимо напоминал самого Магнуса — то ли наглой улыбкой, то ли радужным отливом чешуи. Примарх на картине, излагая мудрость, оживленно жестикулировал и слегка светился. Крокодил внимал.
— Неужели во всех этих разрушениях виновата одна маленькая Итзара? — уточнил Хайон.
— Нет, она такое устроила в первый раз, — матушка осуждающе покачала головой. — И лучше бы в последний! У нас приличная семья, пять поколений звездочетов, репутация в Тизке...
— Да-да, разумеется. Но все-таки, что там в этой школе происходит?
— Видишь ли, примерно у половины учеников есть братья или другие родственники в легионе. И, как несложно догадаться, не ты один такой умный с идеей «способности к Искусству не должны пропадать»...
— И никто за эти годы не догадался провести элементарный инструктаж по технике безопасности?
Красноречивое молчание было ответом.
*
Как выяснилось, необходимость в инструктаже назрела уже давно. Выслушав все жалобы учителей на несанкционированное применение психических способностей, Хайон согласился изложить ученикам технику безопасности самолично — педагоги уверяли, что в исполнении легионера это будет более наглядно.
Поскольку здание временно отсутствовало, учеников собрали в близлежащем сквере. Неподалеку виднелись очертания спешно возводимой новой школы, в которых уже угадывалась пирамида. Почему-то — причину этого не мог понять даже примарх — что бы архитекторы Тысячи Сынов ни строили, у них каждый раз получались пирамиды.
— Дорогие дети...
Дети притихли и смотрели внимательными глазами, задрав головы.
— Запомните несколько простых правил. Во-первых, пси-воздействия боевого применения следует использовать вне помещений. Пиромантия, молнии, все прочее — вышли во двор и там делаем, что хотим. К телекинезу, не считая мелких предметов, это тоже относится. В последний раз, как мне рассказывали, кое-кто выбил партой окно...
Один из учеников смущенно потупился.
— Во-вторых, практиковать биомантию на соучениках не стоит.
— Совсем-совсем нельзя? — пискнула девочка чуть постарше Итзары. — А мне братик только вчера показал, как кровь в венах кипятить...
— Тренируйтесь на рабах. Разумеется, предварительно спросив разрешения у хозяина оного раба. Мы здесь все воспитанные люди.
— А поединки как же? — поднял руку всклокоченный мальчишка.
— А поединки — в специально отведенных местах и под присмотром кого-то, кто сумеет предотвратить трамвы и разрушения, — отрезал Хайон. — И до совершеннолетия — никак иначе. В-третьих, пользоваться телепатией при ответах у доски строжайше запрещено. Об этом вы и так знаете, но все-таки напоминаю. Да, на экзаменах тоже нельзя.
Кто-то попробовал возмутиться, но на него тут же зашикали. Очевидно, живой настоящий космодесантник и впрямь внушал трепет.
— Вопросы есть? Вопросов нет. Занятий сегодня не будет, все свободны.
