пачка переводов номер раз

Семечки, то есть драбблички. Рейтинговые тоже сюда же, потому что мне лень разносить по отдельным постам.

Название: В твоих глазах — только цветы
Оригинал: Teaotter, "I will fill your eyes with flowers"; разрешение на перевод получено
Размер: драббл, 200 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Химэмия Анфи, Тэндзё Утэна | канон «Shoujo Kakumei Utena»
Категория: джен
Жанр: slice of life
Рейтинг: G
Краткое содержание: Не следует поддаваться сентиментальности.

Анфи нравится представлять розовый сад своим убежищем. Здесь, за выгнутыми стеклянными стенами, нежные листья дышат покоем. Принятием. Аккуратные изгибающиеся тропинки очерчивают форму жизни, и ее руки следуют за ними. Она поливает растения. Она подрезает стебли. И розы отвечают цветением — так, как и положено. Это по-своему успокаивает. Этого достаточно.
Всегда было достаточно.
И все же Анфи следит за отражением Утэны в стекле. Эта девушка просто не может перестать двигаться: она вытягивает руки над головой, раскачивается на носках и начинает снова. В ней так много энергии. Поначалу Анфи беспокоилась за свой сад и была готова убирать поломанные стебли и разбросанный гравий...
...но ничего подобного не произошло. Прикрыв глаза за стеклами очков, Анфи видит фигуру, очерченную движениями Утэны, границы, в которые она заключила себя по собственной доброй воле. Ее руки и ноги приближаются к цветам, но она не касается их. Когда она уходит, не остается и следа ее пребывания.
Рука Анфи, держащая садовые ножницы, вздрагивает — но только на мгновение. Стебли следует обрезать аккуратно, иначе цветы пострадают.

Название: Затишье перед бурей
Оригинал: sanetoshiapologist, "cosmic"; запрос на перевод отправлен
Размер: драббл, 374 слова в оригинале
Пейринг/Персонажи: Такакура Химари, Огиномэ Момока | канон «Mawaru Penguindrum»
Категория: джен
Жанр: галлюцинация
Рейтинг: G
Краткое содержание: Химари тонет, погружается в бесконечный океан.

Она тонет, сознание плещется где-то у ее ног. Волны утягивают ее с собой, все глубже и глубже, прочь от далекого берега; крошечные продуваемые ветром хижины, и белый песок, щекочущий ее ступни, и голос, который умоляет ее проснуться.
(«Пожалуйста, Химари, пожалуйста!»)
Но она не обращает на него внимания. Утонуть — это не так уж плохо, решает она; здесь — мир и покой, и маленькие гуппи шныряют вокруг ее босых ног. Здесь тихо, красиво, здесь — как дома. Назад в синие изначальные бездны, где отважная рыба выбросилась на сушу и отрастила ноги, где Афродита вышла из молочно-пенных волн.
(Мидас забирает ее себе, превращая бледную кожу в чистое золото под лучами солнца.)
Океан ничем не напоминает ни об уязвимости Сёмы, ни о взрывном энтузиазме Камбы. Здесь — только гомон чаек и песни китов; океан уносит ее прочь от мира, который она любила и ненавидела. От боли, которая пронзала ее осколками стекла, и от радостей — от неуклюжих пингвинов, горячей тарелки супа мисо.
(Два мальчика, встречающие ее дома; жирафы и раскрашенный картон.)
Все это теперь тускнеет. Всхлипывания становятся глуше, небо выцветает, и она опускается все глубже и глубже. Всё, что она осознает — биение волн, стук собственного сердца, пряди рыжих волос, скользящие перед глазами.
(Она чувствует — на секунду — капельницы и кислородную маску, различает резкий запах лекарств.)
Чьи-то руки держат ее за запястья. Что-то сверкающее и теплое; океан в сравнении кажется ледяным. Может быть, это всего лишь игра воображения, но рядом парит другая девочка — со сжатыми губами, с широко раскрытыми глазами цвета густого меда. Ее волосы — ярко-розовые, точно жевательная резинка, почти нереальные в этом мире пастельной синевы.
(Знакомое лицо, разбуженное воспоминание.)
— Ты здесь, чтобы забрать меня? — тихо шепчет Химари, едва слышно за гипнотическим пением дельфинов.
Она протягивает руку, касаясь пальцами лица девочки — оно кажется странно осязаемым. Не то что ее размытый силуэт, мерцающая кожа, персиковые отблески.
Девочка качает головой, глаза искрятся улыбкой. Она подается вперед, ее дыхание касается уха Химари:
— Приступим же к стратегии выживания.

Название: Маленькая смерть
Оригинал: Serendipity1, "La Petite Mort"; запрос на перевод отправлен
Размер: драббл, 187 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Химэмия Анфи | канон «Shoujo Kakumei Utena»
Категория: джен
Жанр: character study
Рейтинг: R
Краткое содержание: немного размышлений Анфи

Смерть была совсем не похожа на оргазм. Она знала это, хотя того и другого на её долю выдалось ничтожно мало. Смерть должна бы произойти всего один раз, и для нее она была столь же недоступной, как и волна удовольствия, знаменующая финал секса. «Маленькая смерть» — это болезненный удар бритвенно-острого лезвия о кость, это мучительно-сладкая дрожь клинков, скользящих сквозь кожу, сквозь плоть. Крошечные частицы смерти — умирающие чувства, сердце, душа. Маленькие смерти, которые причиняла она сама, насилие над телом и разумом. Бессмертие рождалось из бесконечных, глубоко личных похорон.
Оргазм — это ослепляющий, всепоглощающий импульс, стирающий вечность за одну секунду. Если представить, что именно это ощущение ждёт её в тот миг, когда дыхание покинет тело, то искушение беспощадного падения или тихий, спокойный жест руки над чашкой с чаем, были более властными и влекущими, чем блеск эдемского яблока. Она не могла предать ни свой долг, ни своего принца. Она лишилась права на избавление.
Поэтому смерть ничем не могла сравниться с оргазмом.

Название: Победа
Оригинал: SawyerRaleigh, "Won"; запрос на перевод отправлен
Размер: драббл, 502 слова в оригинале
Пейринг/Персонажи: Тэндзё Утэна/Химэмия Анфи | канон «Shoujo Kakumei Utena»
Категория: фемслэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: играет оркестр, сражаются дуэлянты, и возлюбленные сходятся на ложе.
Примечание/Предупреждения: метафоры

Первыми вступают скрипки.
Роза, приколотая к груди, колышется на ветру, ожидая, когда легчайшее прикосновение оторвет ее лепестки от тепла стучащего сердца.
И ее поцелуй сладок, как сахарная вата, цвет которой повторяют ее волосы — они ниспадают на плечи волнами розовых лепестков и рассыпаются по простыням.
Клинки сверкают в танце, полном страсти и ненависти, и смычки скользят по струнам, лаская, дергая и терзая: симфония предупреждения. Раздается неземное пение хора, и врата рая и ада приоткрываются — совсем немного, чтобы было лучше слышно.
Тени перешептываются между собой, обсуждая исход.
Теплая рука цвета шоколада касается бледной кожи, пытаясь отыскать кончиками пальцев нечто темнее белого шелка.
В гробу с печатью розы покоится дитя, розовым шелком обтянута утроба, куда она может вернуться — вожделенное укрытие от молний, разрывающих небо огнем над часовней. Еще одна вспышка пронизывает витражное окно над гробом, высвечивая над девочкой полупрозрачный, эфемерный образ Святой Девы.
Бабочка расправляет крылья, приникая к сладчайшему нектару.
Голоса сопрано сплетаются друг с другом, уста их возносят хвалу — демоническому ли искушению, ангельской ли благодати.
Рука находит свою розу, и лепестки ее трепещут от прикосновения.
Колокол вызванивает ответ, и всё вокруг, затаив дыхание, ждет, пока завеса дождя раздвинется хотя бы немного, чтобы убедиться воочию.
Осторожный, исследующий палец; розовый шелк гроба, скрытый там, куда не достигнут ни витражи идеала, ни выкованные людскими руками клинки; безмолвное убежище и алтарь женственности. Палец сгибается в почтительном поклоне, воздавая должное.
Смычки высекают из струн напряженную ноту; спина выгибается в унисон с ними.
Ангелы и демоны переступили свои пределы и встретились над шпилями воображаемого замка между их владениями. Смешавшись и рассеявшись, они больше не знают, где эти владения начинаются и заканчиваются, они утратили себя и уподобились друг другу.
Комната наполнена звездами; две розы нежно касаются друг друга, их лепестки встречаются в жарком и искреннем поцелуе.
Дуэль окончена, но скрипки продолжают играть, и пение хора становится все громче, нарастая в триумфальном крещендо, а танец становится всё величественней, и вихри юбок всех цветов живой плоти кружатся между звездами, встречаясь и расходясь в фигурах танца, чтобы снова соединиться.
Смятые простыни в свете луны; благословение Артемиды, пролитое на них обеих.
Наконец, напряжение достигает предельной точки; струны рвутся, хор держит последнюю звенящую ноту.
Всё медленно растворяется в ночи, в ее пурпурно-эбонитовых локонах с запахом жасмина, и она обнимает бледный лунный свет; двое сливаются в одно.

@темы: фандомное побоище, перевожу слова через дорогу

---

мы не слоупоки...

...это деанон утэнокоманды.
Да, с летней ФБ. Ну подумаешь, уже зимняя скоро начнется. Шабададу фигня (=
У меня там была пачка переводов, так что сейчас я их все свалю сюда. (Тут я понимаю, что без таблички деанона уже и не вспомню, что переводил. Однако.) Кстати, выполнил личный квест "по работе в каждую выкладку" (ну окей, в каждую текстовую, но зато включая половину макси).
А вообще - хорошо сходили. Командочка, вы все няши (=. И как хорошо, когда я не в оргсоставе (=.

Ачивки:

@темы: фандомное побоище

---

ПЧеньки (=

А я тормоз и забываю приветствовать читателей. А ведь не посторонние же люди. Сорри (=
 Kuma Lisa, добро пожаловать!

Утренний кофе (=

@темы: приветствия, (безумное?) чаепитие

---

опять упрлс недавно

- Хорус, по сути, нужен был в основном как брэнднейм Ереси.
- Торговая марка. Ага.
- Стоп, а у кого в таком случае авторские права?
- Так у Шестнадцатого легиона же. Вовремя зарегистрировали торговую марку "Warmaster"...
- Вот за это-то остальные восемь легионов их и невзлюбили потом, в Оке Ужаса. За наглое присвоение копирайта.
- Как сказал бы Хайон, "то были Войны Легионов. То были войны за копирайт..."

UPD: И теперь становится ясно, что Фабию тело Хоруса понадобилось именно затем, чтобы обойти авторские права посредством клонирования.

@темы: сорок тысяч способов подохнуть, смеющиеся грибы

---

Еще пачка квадратных фоточек. Осень, листья, вездесущие яблоки (они меня не отпускают), красные ягоды, вот это вот всё. Ботинки как главный герой одной из фоточек. (Не очень удачная, на самом деле, надо будет еще попробовать. Очень уж ботиночки няшные (= )

12 штук

@темы: фотофлуд

---

gloria mundi

Товарищи, а признавайтесь - кто запостил упорос про рыбу-мизантропа в баш? Причем так успешно, что цитата сегодня аж в топе Бездны была.
Я не возражаю, просто интересно (=

@темы: смеющиеся грибы

---

пепел пасифика по-прежнему стучит в сердца

Фандом "Тихоокеанского рубежа", в общем-то, уже в курсе, но кто нет - сообщаю: у нас тут вышел новый комикс, "Pacific Rim: Tales from the Drift". То есть всяческие приквелы.
Пока что есть только первый выпуск. В программе: егерь Тацит Ронин, его пилоты Дюк и Каори Джессоп и история их взаимоотношений дрифт-флэшбеками, пока они пыщат очередное кайдзю. Немного долили того, что в англофандоме называется worldbuilding. Ну и прекрасная женщина Каори няшечка, что уж там. В частности, их знакомство с Дюком началось с того, что она дала ему в морду (=
Сюжета как такового не очень много, но у меня большая надежда на второй выпуск - планируют издавать их раз в месяц. Ждем.
Желающим почитать прямо сейчас - можно скачать вот здесь (архив 84 метра, потому что там и cbr-формат, и просто jpg-картинками). Перевод обещаю запилить в ближайшие дни, если кому-нибудь он нужен (=

@темы: we're cancelling the apocalypse

---

Вчера наконец доплел фенечку имени Лунных Волков, она же - знамя легиона (это даже не коврик, это уже натурально знамя). Пока плел, успел проклясть весь Морниваль вместе и каждого отдельно (я понимаю, что им пофиг, их уже, но задолбался же). Все лето она у меня лежала, почему-то никак взяться не мог. Но вот превозмог все-таки (=
Растянуло морду немилосердно, конечно. Я вроде бы и помню об этом моменте, но каждый раз лажаю и не могу рассчитать схему с учетом того, что изображение растащит. Ну да ладно.

схемка для интересующихся

@темы: феньки, сорок тысяч способов подохнуть

---

Вчера наконец доплел фенечку имени Лунных Волков, она же - знамя легиона (это даже не коврик, это уже натурально знамя). Пока плел, успел проклясть весь Морниваль вместе и каждого отдельно (я понимаю, что им пофиг, их уже, но задолбался же). Все лето она у меня лежала, почему-то никак взяться не мог. Но вот превозмог все-таки (=
Растянуло морду немилосердно, конечно. Я вроде бы и помню об этом моменте, но каждый раз лажаю и не могу рассчитать схему с учетом того, что изображение растащит. Ну да ладно.

схемка для интересующихся

---

доза утреннего упороса

[7:39:30] Коршун: В Дуолинго фраза "Эта рыба вас не любит". Да, то с пчелой здороваешься, то рыбе не нравишься...
[8:07:17] Альре Сноу: А за что это рыбы вас не любят? Или это одна такая недружелюбная рыба? (=
[8:07:57] Коршун: Это вы меня спрашиваете?
[8:08:51] Альре Сноу: А мало ли что. Вдруг вы этой рыбе в чем-то отказали, и теперь она вас не любит обоснованно. Хотя, возможно, это просто рыба-мизантроп.
[8:09:39] Коршун: Вы упрт (rofl)
[8:09:50] Коршун: Но "рыба-мизантроп" - это почти на аватарку.
[8:10:24] Альре Сноу: Я просто несу. Несу пакетик. Пакетик с упрт (=
[8:10:53] Альре Сноу: Утро у меня, утро. Это многое объясняет.
[8:15:21] Альре Сноу: +голосом ведущего "В мире животных"+
Всем нам знакомы красочные, бестолково суетящиеся рыбы-дебилы. Но мало кто знает, что существует еще и рыба-мизантроп. Она обитает в темных глубинах океана и редко показывается людям (что логично). Там, на дне, она поджидает незадачливых ныряльщиков, чтобы сообщить им о своей нелюбви.
Не каждый, переживший встречу с рыбой-мизантропом, способен потом оправиться от психологической травмы. Ее глаза словно заглядывают в самую душу с немым укором...

@темы: смеющиеся грибы

---

Так сложилось, что двоих из моих неподражаемых соратников угораздило родиться в один и тот же день, то есть сегодня.  Chiora,  Narindol - пздрвл! (=
Как я есть лох и ничего к дате не сообразил, то вот вам просто кофе:

Так сказать, "улыбайся чаще - и чаща кофе улыбнется тебе" (=

@темы: (безумное?) чаепитие

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Мстительный дух", кусочки из десятой и тринадцатой главы.
Перевожу я по-прежнему избирательно, поэтому не удивляйтесь таким огромным пропускам - про Локена и компанию в этих главах мало. Много Хоруса, много боевых действий, много разного бардака на планете Молех, очень много боевых действий. Наверное, когда-нибудь у меня и туда руки дойдут. До Хоруса дойдут точно, ему от меня не уйти (=

читать дальше
~1200 слов

[глава X]

Локен двигался по коридору — Брор Тирфингр слева от него, Арес Войтек справа. Он крепко сжимал в руках дробовик, глядя в непривычный железный прицел и осторожно заходя в двигательный отсек. Такое оружие ему не приходилось использовать с тех пор, как он был скаутом, но стрелять из болтеров на корабле с такими тонкими стенами категорически не рекомендовалось.

"Тарнхельм" был небольшим кораблем, и потому, когда Бану Рассуа сообщила Локену, что обнаружила неидентифицированную биологическую активность во время финальных рассчетов для перехода, не потребовалось много времени, чтобы вычислить места, где мог скрываться непрошенный пассажир.

Пока остальные следопыты осматривали передние отсеки корабля, Локен, Тирфингр и Войтек отправились назад, к двигателям.

— Может, это-то из той мрачной крепости на орбите Титана? — спросил Войтек, щелкнув наручниками, которые держал в верхних серво-руках. — Та девушка, Олитон, с которой ты виделся?

Локен покачал головой:

— Нет. Это не она.

— Тогда нечто из варпа? — предположил Тирфингр. — Какое-нибудь отродье малефикарума Воителя?

Вместо дробовика бывший Космоволк взял свой нож и кожаный кастет-цестус. Его угольно-черные когти ритмично постукивали по пластинам брони на бедре.

Никто не ответил на вопрос Тирфингра. Каждый из них знал слишком много, чтобы с легкостью отмахнуться от подобных рассуждений. Двигательный отсек был последним оставшимся местом на корабле, где можно было бы спрятаться, но пока что они не нашли ничего.

Отсек был эллиптическим в сечении, с приподнятым полом и опущенным потолком; по обе стороны от прохода находились два огромных цилиндра, гудящие от заключенной в них энергии. Там, где двигатели сужались, их окружали спутанные провода, и подключенные напрямую к разъемам сервиторы-вычислители с мерцающими глазами бормотали свой двоичный хорал.

Центральный проход заканчивался алтарем причастия, у которого неподвижно застыл безымянный адепт Механикум, подчиненный единственной задаче — надзирать за функциями двигателей.

Перед алтарем, скрестив ноги, сидел бородатый татуированный воин в простой броне Странствующих Рыцарей. Он собирал болтер, запчасти которого были разложены перед ним на палубе.

Локен опустил дробовик; воин взглянул на него и разочарованно покачал головой.

— Что, — спросил Локен, — ты здесь делаешь?

— Мне надоело ждать, когда вы меня найдете, — ответил Севериан.


[глава XIII]

— Йактон, — сказал Локен, остановившись в дверях жилого отсека "Тарнхельма".

С тех пор, как корабль вошел в варп, Странствующие Рыцари по большей части проводили свое время, собравшись вокруг длинного стола и обмениваясь историями и опытом. Сейчас Арес Войтек повторял рассказ о сражении своего легиона с кочевым флотом ксеносов и людей. Жестикулируя серво-руками, он описывал маневры космических кораблей.

История заглохла, стоило собравшимся увидеть Локена.

— Гарвель, — ответил Круз. — Если пришел закончить начатое — я не стану тебя останавливать, мальчик.

— Зато я могу, — заметил Брор Тирфингр.

— Даже жаль, что я пропустил это в прошлый раз, — хмыкнул Севериан.

Локен покачал головой:

— Я не собираюсь драться с тобой.

— Тогда чего же ты хочешь?

— Вспомнить о словах, которые сказал однажды Каллиону Завену.

Бывший легионер Детей Императора поднял голову при упоминании своего имени, на мгновение отвлекшись от полировки своего когтя-клинка.

— И что же ты сказал ему? — спросил Круз.

— Что нам хватает врагов перед нами — без того, чтобы искать их в собственных рядах.

— Тогда почему ты чуть не убил Йактона? — поинтересовался Кейн.

— Замолкни, Тубал, — бросил Варрен, занятый заменой смертельно-острых зубцов на лезвии своего топора.

— Что? — возмутился бывший Железный Воин. — Это логичный вопрос.

— Не в этом дело, — отрезал Арес Войтек.

Круз кивнул, поднимаясь из-за стола, чтобы встать с Локеном лицом к лицу. На борту корабля легионеры не носили броню, и Локен заметил тугие жгуты мышц старого воина — точно закаленная сталь или выветренное дерево. Он был одет в безрукавку и песочную полевую форму, заправленную в высокие черные сапоги.

На его лице почти не осталось следов от драки с Локеном, только около правого глаза слегка отличался цвет кожи.

— Что ж, верные слова, — сказал Круз. — Нелегко о них помнить, когда доверия так не хватает, а?

— Как бы там ни было, я хочу извиниться, — ответил Локен, усаживаясь за стол.

Круз отмахнулся от извинений и налил себе стакан воды. Затем он налил и Локену, который принял предложенное.

— Честно говоря, я ждал, что ты меня побьешь, с тех пор, как узнал, что ты жив.

— Остается только один момент, которого я не понимаю, — заметил Локен.

— Всего один? — хмыкнул Круз. — Тогда ты соображаешь куда лучше, чем я. И что же ты не понял?

— Если лорд Дорн приказал тебе молчать о существовании Мерсади, почему ты рассказал мне там, в тюрьме-крепости? Ты мог бы просто взойти на борт "Тарнхельма", и я ничего бы не заподозрил.

— Все тайное рано или поздно становится явным, — заметил Алтан Нохай. — В том месте и в то время Йактон был прав, когда решил заговорить.

Круз кивнул:

— Я отправился на Титан с лордом Дорном, чтобы убить человека.

— Кого?

— Соломона Восса. Ты помнишь его?

Локен, в свою очередь, тоже кивнул:

— Я никогда не встречал его, но я слышал это имя на борту "Мстительного духа".

— Хороший человек. Слишком хороший. Думаю, именно поэтому Луперкаль держал его при себе так долго, прежде чем отправить обратно к нам. Восс не сделал ничего дурного, но мы не могли позволить ему жить. Хорус знал это — знал, что это тяжелым грузом останется на совести того, чья рука опустит клинок. И, как сказал Алтан, тайное становится явным. Чем больше тайн ты хранишь, тем вероятнее, что они выйдут на свет в самый неподходящий момент.

— Но какое отношение Соломон Восс имеет к Мерсади?

Круз наклонился вперед, оперевшись руками о стол.

— Хочу, чтобы ты понял как можно яснее, — произнес он. — Мы намерены встретиться лицом к лицу с Воителем. Шансов на то, что мы вернемся живыми, нет практически никаких. Я считаю, ты заслуживал узнать о том, что она жива, прежде чем мы отправимся.

Локен откинулся назад с непроницаемым лицом.

— Лорд Дорн собирается убить и ее тоже?

— Полагаю, он думал об этом.

— Но что его остановило? — спросил Рубио.

— Ты же малефик, — сказал Брор Тирфингр. — Ты нам и расскажи.

Рубио раздраженно взглянул на Брора, но решил не ронять достоинство Ультрамарина, опускаясь до ссоры с фенрисийцем.

— Сострадание, — произнес Завен, откладывая в сторону меч. — Добродетель, которую я не ожидал от владыки Кулаков — но, возможно, он не настолько вытесан из камня, как нам кажется.

Круз добавил:

— Казнь Соломона Восса была тяжелым ударом для примарха — больше, чем вы думаете. Еще один пункт в списке жертв Луперкаля. Еще больше крови на его руках.

Воцарилось молчание, пока Локен наконец не достал коробочку, которую дала ему Мерсади. Он двинул ее по столу к Крузу.

Тот настороженно посмотрел на предмет, узнав его.

— Что это?

— Не знаю. Мерсади просила отдать это тебе.

— Ну так открывай, во имя Трона, — проворчал Варрен, когда Круз не шевельнулся. — Незачем тут выдерживать паузу.

Открыв коробочку, Круз недоуменно нахмурился. Он достал кругляш застывшего красного воска, прикрепленный к длинной полоске пожелтевшего пергамента.

— Почетная клятва, — сказал Тубал.

— И она моя, — добавил Круз.

— Разумеется, она твоя, — вставил Брор. — Локен только что тебе ее отдал.

— Нет, я имею в виду, что она и была моя, — возразил Круз. — Я сам сделал ее, еще давно. Свою собственную печать я ни с чем не спутаю.

— К чему этот обет обязывает тебя? — поинтересовался Тубал Кейн.

Круз покачал головой:

— Ни к чему. Здесь нет клятвы. Я сделал ее в дни перед кампанией на Исстване, но так и не принес обет для той битвы.

— И ты отдал ее Мерсади? — уточнил Локен.

— Нет, она осталась в моей каюте, — Круз вертел печать в узловатых руках. — Мистрис Олитон не сказала, зачем мне это понадобится?

— Она просила напомнить тебе, что ты больше не "Вполуха", что твой голос будет услышан яснее, чем любой другой в легионе.

— И что это значит? — спросил Арес Войтек.

— Будь я проклят, если знаю, — отозвался Круз. — Гарвель? Что еще она сказала?

Локен не ответил, глядя на смутный силуэт в капюшоне, скрывавшийся в тенях — который, как он знал, никто другой не видел. Силуэт медленно покачал головой.

— Ничего, — сказал он. — Она не сказала ничего больше.

@темы: сорок тысяч способов подохнуть, перевожу слова через дорогу, ordo dialogous

---

Как обычно, переводческие страдания (возможно, конкретно об этом я уже страдал, но забыл). И опять по Вахе, ну вы же знаете, как оно у меня (=.

Вот как можно внятно перевести "oath of moment"? Кстати, я даже забыл, как оно в принятом варианте у нас переводится. Ну то есть вообще.
По смыслу - это космодесантник дает обет выполнить какое-то конкретное дело. Одно. И вот как эту "одноразовость" клятвы передать - не могу придумать, хоть стреляйте.

@темы: сорок тысяч способов подохнуть, хвост от ламатьявэ

---

Название: Все это и небеса впридачу
Оригинал: "All This and Heaven Too", ch. 9, by purplekitte
Размер: 404 слова в оригинале
Персонажи: Сангвиний/Азкеллон
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Примечания: переведено для Chiora, и да, это опять фэйл из серии "хотел к дню рождения, а получилось раньше" (=

Свет казался слишком ярким, словно он был пьян — но вряд ли он мог опьянеть всего лишь от вина. Какие бы оправдания Азкеллон ни пытался придумать, они не объясняли эти слишком яркие цвета — оранжевый, золотой и алый, словно последние лучи клонящегося к закату солнца подсвечивали все вокруг, хотя настоящее освещение не могло бы создать такой эффект. Он ощущал ароматы сирени и граната; чувствовал себя застывшим в том идеальном моменте между незнанием своих желаний и внезапным пониманием.
Возможно, Волки подлили ему что-то, что даже его улучшенная физиология не могла определить и с чем не могла справиться. Это выглядело маловероятным, но, с другой стороны, они и сами явно пребывали в буйном опьянении. К тому же, это могло бы объяснить, почему его рука коснулась руки примарха, сидящего за столом напротив.
Азкеллон чувствовал, как его лицо заливает жгучий румянец. Казалось неправильным и неподобающим даже хотеть коснуться создания столь возвышенного — но в глазах Сангвиния были лишь понимание. А затем лорд его по собственной воле накрыл ладонью руку Азкеллона. Азкеллон кивнул, отвечая на невысказанный вопрос — как будто можно было допустить хотя бы тень сомнения.
Сангвиний улыбнулся. Это выражение было так непохоже на праведный гнев битвы; и в этот момент он понял, что за чувство испытывает. Летописцы часто упоминали о смятении и трепете, что присущи людям, сраженным любовью. Он был недостоин, но поэты, говоря о любви, утверждали, что свободно дарить ее — высочайшая честь, сколь бы недостойным ты не был.
Сангвиний поднял руку, заставляя Азкеллона подняться на ноги. Мелькнула мысль о том, что думают его братья, которые улыбались так понимающе (а с лица примарха по-прежнему не сходила улыбка, полная искренней доброты) — но, по правде говоря, эта мысль не слишком-то его занимала. Азкеллон знал, что они не осуждают его. Они были кровью от его крови; они понимали и разделяли его счастье столь же естественно, как разделяли радость победы. Он едва слышал, как Сангвиний говорит им, что не стоит прекращать веселье лишь потому, что он решил удалиться. Казалось, что это происходит с кем-то другим, где-то далеко. Он только надеялся, что не вздрагивает от предвкушения — хотя не смог бы вспомнить, почему гордость была так важна.
Сангвиний не выпускал его руки, ведя в свои покои. Укрытый под сенью его крыльев, выгибаясь под его осторожными прикосновениями, он любил своего лорда — поклонялся ему — всем своим сердцем, всю долгую ночь.

@темы: сорок тысяч способов подохнуть, перевожу слова через дорогу

---

...и о погоде

В смысле, действительно о погоде.
Кажется, сегодня рекордный на моей памяти ветер - 50 км/ч, порывы до 85 (если кто не привык мерять километрами в час, то просто скажу, что около 30 - это уже дофига сильный ветер). Я даже опасаюсь на улицу выходить - боюсь, меня сдует и унесет в озеро (=

@темы: лытдыбр

---

угадай книгу

Как обычно, началось с того, что мы с товарищем Коршуном упоролись...
А давайте поиграем в книжную угадайку? Я знаю, что на дайрях отдельное сообщество есть, но в своем уютненьком все-таки, пардон за тавтологию, уютнее (=

Так вот, подсказка первая:
"Они были братьями, а потом один вырвал другому позвоночник".

Ответы под кат, дополнительные подсказки просить можно. You are welcome (=

Поднимаю - ну а вдруг на этот раз кто-нибудь угадает?

Подсказка первая, если кому надо

У главного героя есть рога и крылья.

запись создана: 23.10.2015 в 20:30

@темы: записки литературоеда

---

Фоточки про осень: озеро, деревья, яблоки. Хорошая осень, что уж там.

шесть штук

@темы: фотофлуд

---

"Мстительный дух", глава восьмая. И не думайте, что я бросил эту затею - я просто тормозил (=.
Сцена "не знаешь, как справиться с эмоциями - набей морду соратнику". Типичные методы космодесанта, чо (= (и, кажется, даже полегчало немного.) А также ритуальное распитие неуставного алкоголя, немножко примарха Седьмого легиона и очень нервный Локен.

читать дальше
~2700 слов

[глава VIII]

Локену не нравилось здесь, даже когда обитатели безымянной крепости оставались для него неизвестными; но теперь, когда он понимал, что у него нет выбора, кроме как оставить Мерсади в заточении — это знание резало острее ножа. Дверь камеры закрылась — точно клинок провернулся в ране. Но Мерсади была права. Сейчас, когда приспешники Воителя действовали в системе Солар и, возможно, даже на самой Терре, не оставалось никаких шансов на ее освобождение.

Похоже, что конвой чувствовал вздымающуюся в нем ярость — они провели его обратно на причальную палубу, даже не пытаясь запутать дорогу. Как Локен и подозревал, до ангара, где стоял "Тарнхельм", было не так уж далеко.

В причальном доке виднелись изящные очертания корабля, уже готового к вылету. Брор Тирфингр назвал его драугрьюка, корабль-призрак, и он был прав — но дело было не в способности скрытно перемещаться.

Этот корабль нес людей, которые могли бы с тем же успехом быть призраками, тех, что проходили мимо, незамеченные никем, и — что куда важнее — тех, чье существование никогда не смогли бы признать.

Локен заметил Бану Рассуа за стеклом пилотской кабины; Арес Войтек обходил корабль вокруг вместе с Тирфингром, указывая серво-руками на особенно интересные элементы конструкции.

При приближении Локена Тирфингр поднял взгляд. Он нахмурился, словно чувствуя неприятный запах или приближение врага.

Не сводя пристального взгляда с лица Локена, он опустил руку к кобуре.

— Хо, — сказал Тирфингр. — Я вижу того, чей парусник соскользнул с края ледяной плиты. Что-то случилось?

Не удостоив его ответом, Локен вскарабкался по трапу. Внутри корабля было не так уж много народа. Каллион Завен сидел за центральным столом с Тубалом Кейном, превознося достоинства одиночного поединка по сравнению с массовым наступлением. В дальнем конце помещения Варрен и Нохай сравнивали шрамы на своих мускулистых руках, а Рама Караян чистил полуразобранную винтовку.

Тайлоса Рубио нигде не было видно; Круз появился из низкого коридора, ведущего к пилотскому отсеку.

— Отлично, ты наконец-то вернулся, — сказал Завен, ухитрившись совершенно не заметить настроение Локена. — Может, хоть теперь мы уберемся из этой системы.

— Круз, — бросил Локен, опуская руку к поясу. — Это тебе.

Резкое движение запястья, и лакированная деревянная коробочка вылетела из его руки, как метательный нож. Несмотря на то, что Круз давно уже не был так быстр, как в молодости, он успел поймать коробочку у самой груди.

— Что... — начал было он, но Локен не дал ему договорить.

Кулак Локена врезался в лицо Круза с силой тарана. Закаленный ветеран покачнулся, но не упал — его не так-то легко было свалить одним ударом. Локен добавил еще три, один сильнее другого, не давая передышки.

Круз согнулся пополам, инстинктивно уходя вперед от кулаков противника. Локен врезал ему коленом в живот, развернулся и ударил локтем в голову. Лопнула кожа; Круз упал на колени. Локен пнул его в грудь. Вполуха отлетел назад, врезавшись спиной в шкафы, сминая сталь. Дверцы распахнулись, и вещи с полок рассыпались по палубе: боевой нож, полоски кожи, пистолеты, точильные камни и патроны.

Странствующие Рыцари расступились в стороны, окружая неожиданную драку, но никто не пытался вмешаться. Локен настиг Круза в мгновение ока, нанося удар за ударом.

Круз не сопротивлялся.

Хрустнули зубы.

На серый металл брони брызнула кровь.

Охваченный яростью из-за заключения Мерсади, Локен видел все в багровых тенях. Он хотел убить Круза — так, как никогда не хотел убить кого-то прежде. С каждым сокрушительным ударом он слышал, как кто-то зовет его по имени.

Он снова был в развалинах, окруженный смертью и существами, что были больше трупами, нежели живыми. Он чувствовал, как их когти цепляются за его броню, вздергивают его на ноги. Он отбросил их прочь, ощущая охвативший всю планету смрад гниющего мяса и запах горячего железа от отстрелянных гильз. Он снова был Цербером — в самом сердце всего этого.

Утративший разум на поле битвы на Исстване.

Тяжело дыша, Локен поднял нож. Лезвие блеснуло в приглушенном свете, застыв в воздухе, точно палач, ожидающий приказа.

И на мгновение Локен увидел перед собой не Круза — но Хоруса Аксиманда, мрачного убийцу Тарика Торгаддона.

Клинок рухнул вниз, целясь в открытое горло.

Он остановился в сантиметре от плоти, словно ударившись о невидимый барьер. Закричав, Локен надавил изо всех сил, но клинок не шевельнулся. Рукоять примерзла к его руке, обжигая кожу яростным арктическим холодом.

Боль принесла просветление; подняв взгляд, Локен увидел Тайлоса Рубио с поднятой рукой, окутанной призрачным огнем.

— Прекрати, Гарви, — произнес чей-то голос, хотя он не смог бы с уверенностью сказать, кому он принадлежал.

Локен не чувствовал свою руку, полностью онемевшую от ледяного прикосновения колдовства Рубио. Поднявшись на ноги, он отшвырнул нож; клинок разлетелся замороженными осколками, разбившись о стену.

— Во имя Трона, Локен, что это было? — спросил Нохай, отталкивая его и склоняясь над обмякшим телом Круза. — Ты его чуть не убил.

Круз попытался возразить, но из-за разбитых губ и сломанных зубов его слова было невозможно разобрать. На лицах столпившихся вокруг воинов было написано полнейшее потрясение. Они смотрели на Локена, словно на сумасшедшего берсерка.

Локен шагнул к Крузу, но Варрен преградил ему путь. Брор Тирфингр встал с ним рядом.

— Старик уже повержен, — сказал Тирфингр. — Усмири своего волка. Сейчас же.

Локен не обратил его слова внимания, но Варрен уперся ладонью ему в грудь — непреодолимым препятствием. Если он хотел пройти дальше, ему пришлось бы сражаться и с бывшим Пожирателем Миров.

— В чем бы ни было дело, — произнес Варрен, — сейчас — не время.

Варрен говорил спокойным голосом, и гнев Локена уменьшался с каждым ударом сердца. Он кивнул и отступил назад, разжимая кулаки. Вид крови своего брата по легиону, капающей с разбитых костяшек, прояснил разум окончательно, и рассудок снова занял свое место.

— Все, с меня хватит, — выдохнул он, отступая назад и опускаясь на корточки у стены. Он не потратил все силы, но его грудь тяжело вздымалась.

— Хорошо. Мне бы не хотелось тебя убивать, — Тирфингр уселся обратно за стол. — Между прочим, ты должен мне нож. Я потратил несколько недель, чтобы как следует сбалансировать этот.

— Извини, — отозвался Локен, глядя, как Нохай обрабатывает разбитое лицо Круза.

— А, это всего лишь клинок, — махнул рукой Тирфингр. — К тому же, на самом деле его сломал Тайлос своим колдовством.

— Я? — переспросил Рубио. — Я удержал Локена от убийства.

— А разве ты не мог просто выдернуть клинок из его руки? — поинтересовался Тубал Кейн, рассматривая обломки ножа. — Я однажды видел, как псайкер Пятнадцатого легиона выдернул клинки из рук эльдарского мечника, значит, это можно сделать. Или библиарии Ультрамара не так умелы, как их братья с Просперо?

Проигнорировав насмешку Кейна, Рубио направился в свою каюту. Локен встал, собираясь подойти к Крузу. Варрен и Тирфингр двинулись было помешать ему, но он покачал головой.

— Я просто хочу поговорить.

Варрен кивнул и отступил в сторону, но продолжал держаться настороже.

Локен опустил взгляд на Круза, чьи глаза были почти не видны под распухшими веками. Засохшая кровь покрывала бороду, и по всему лицу пестрели лиловые синяки. Следы перчаток Локена были впечатаны в его кожу. Нохай очистил раны от крови, но от этого нанесенные Локеном увечья не выглядели менее серьезно. Круз поднял голову, услышав его шаги и, похоже, ничуть не боясь новой вспышки ярости.

— Как давно ты знал, что она здесь? — спросил Локен; его ровный голос резко контрастировал с постепенно бледнеющим раскрасневшимся лицом.

Круз потер разбитую скулу и сплюнул сгусток крови. Локен уже решил, что он не собирается отвечать, но когда наконец заговорил, в его словах не было злобы.

— Почти два года.

— Два года, — Локен снова сжал кулаки.

— Ну давай, — негромко посоветовал Круз. — Выбрось это из себя. Можешь избить меня еще, если тебе полегчает.

— Замолкни, Йактон, — вмешался Нохай. — И знаешь что, Локен, лучше отойди. А то мне придется несколько пересмотреть свою клятву апотекария.

— Ты оставил ее гнить здесь на два года, Йактон, — сказал Локен. — И это после того, как ты рисковал всем, чтобы спасти ее и других. А Эуфратия? Кирил? Где они, тоже здесь?

— Я не знаю, где они, — ответил Круз.

— И почему это я должен тебе верить?

— Потому что это правда, клянусь, — Круз поморщился, когда Нохай воткнул очередную иглу в его череп. — Натаниэль, может, и знает, где они. Но я — нет.

Локен принялся мерить шагами палубу; гнев, смущение и боль кипели в нем.

— Почему ты не сказал мне? — спросил он; в этот же момент у входа появился массивный силуэт воина в золотой броне.

— Потому что я приказал ему, — произнес Рогал Дорн.


Для примарха Имперских Кулаков расчистили место, хотя он и отказался садиться. Стулья расставили на места, следы недавней драки убрали. Локен сидел как можно дальше от Йактона Круза, придавленный невыносимым грузом вины. Ярость, заставившая его напасть на Круза, исчезла без следа, но ложь поднималась к горлу горькой желчью.

Рогал Дорн прошелся вдоль стола, сложив руки на груди. На его твердом, словно высеченном из гранита лице читалось тяжелое бремя долга, и казалось, что дурные вести все еще терзали его. Золотой блеск его брони потускнел, но здесь, в этой тайной крепости, не было места никакому сиянию.

— Ты сурово обошелся с Йактоном, — сказал Дорн; резкий тон его голоса напомнил Локену, каким мягким был когда-то этот голос. Мягким, но со скрытой сталью в глубине. Сталь никуда не исчезла с тех пор, но от мягкости не осталось и следа.

— Не больше, чем он заслуживал, — ответил Локен. Он знал, что ведет себя грубо, но ничего не мог с собой поделать.

— Ты знаешь, что это не так, — возразил Дорн. Арес Войтек поставил в центре стола топливную канистру со срезанной верхушкой. — Йактон выполнял приказ Лорда-Протектора Терры. И ты сделал бы то же самое.

Последняя фраза была вызовом в той же мере, что и констатацией факта, и Локен медленно кивнул.

За месяцы, последовавшие за возвращением Локена с Исствана, он мог оценить все глубины недовольства Рогала Дорна, когда его едва не разбирали на части в поисках признаков предательства. Возможно, лишь поручительство Малкадора и Гарро спасло его от клинка палача.

— Я помню, как впервые встретил тебя на борту "Мстительного духа", Гарвель Локен, — сказал Дорн. — Вы с Тариком чуть не подрались с Эфридом и... моим Первым капитаном.

Локен кивнул, не желая вдаваться в воспоминания — даже с существом столь величественным, как примарх. Он заметил запинку перед тем, как ожидал услышать имя Сигизмунда, и задумался, что это могло значить — если значило хоть что-то.

Арес Войтек заполнил паузу, расставив на столе жестяные стаканы и с помощью серво-рук разливая в каждый немного прозрачной жидкости.

— Что это ты предлагаешь мне, Арес? — спросил Дорн, когда Войтек протянул ему первый наполненный стакан.

— Это называется дзира, мой лорд, — пояснил Войтек. — Кланы Медузы пьют ее, когда хотят восстановить разрушенные мосты между братьями.

— И у тебя случайно оказались с собой запасы?

Локен присмотрелся к прозрачной жидкости в стакане, чувствуя запахи странных смесей в ее химической структуре.

— Не совсем, — сказал Войтек. — Но на борту "Тарнхельма" достаточно спиртосодержащих жидкостей, чтобы при наличии должных познаний в алхимических процессах изготовить подходящую замену. Согласно обычаю, вождь клана должен передавать чашу между своими враждующими сынами, но я думаю, мы можем на этот раз нарушить протокол.

— Только на этот раз, — согласился Дорн и сделал глоток.

Заметив приподнявшиеся брови примарха, Локену стоило бы догадаться, чего ожидать. Он последовал примеру лорда Дорна и отпил глоток Войтекова спирта. Химический, невероятно крепкий алкоголь на вкус больше всего напоминал охладитель плазменного реактора. Тело Локена могло переработать почти любой токсин без всякого вреда, но он сомневался, что при конструировании физиологии Астартес Император предполагал существование дзиры.

Остальные за столом, включая Круза, осушили свои стаканы. Все, кроме Брора Тирфингра и Алтана Нохая, отреагировали так, будто Войтек попытался отравить их, но ограничились кашлем.

Дорн обвел взглядом воинов за столом:

— Я мало знаю об обычаях Медузы, но если питье дзиры служило добрую службу ее кланам, пусть оно послужит той же цели и здесь.

Он наклонился над столом, оперевшись о крышку обеими ладонями.

— Ваше задание слишком важно, чтобы вы могли позволить внутренним распрям помешать ему. Каждый из вас оказался здесь благодаря своим качествам и способностям, которые разделили вас с вашими родными легионами. Малкадор доверяет вам, хотя мое собственное доверие некоторым еще предстоит заслужить. Для меня мерой достоинства воина служат его поступки, а не вера, предчувствия или бормотание прорицателей. Пусть это задание позволит вам заслужить право моего доверия. Найдите то, что нужно Волчьему Королю, и вы заслужите долю этого доверия и для Сигиллита.

— Для чего вы и Круз были здесь, мой лорд? — спросил Мейсер Варрен без стестения.

Локен заметил, как Рогал Дорн и Йактон Круз обменялись многозначительными взглядами. Круз отвел глаза, а Дорн тяжело вздохнул, заставив Варрена пожалеть о своем вопросе.

— Чтобы убить человека, которого я когда-то глубоко уважал, — Дорн, как всегда, не собирался отворачиваться от правды. — Доброго человека, которого Хорус послал на смерть, чтобы подточить нашу уверенность и разрушить узы, связующие Империум.

Локен сделал еще глоток дзиры, и наконец отрешился от стыда достаточно, чтобы спросить:

— Мой лорд, не знаете ли вы, где сейчас Эуфратия Киилер и Кирил Зиндерман?

Дорн покачал головой:

— Нет, Локен, я не знаю — знаю лишь, что их нет на Терре. Их местоположение столь же неизвестно мне, как и Йактону, но если бы мне пришлось угадывать — а я предпочитаю не гадать — я сказал бы, что сейчас они где-то на Родинии. Они путешествуют с одной платформы на другую, скрываемые своими последователями и прибегая к помощи обманутых глупцов. Докладывали, что их замечали на Антиллии, затем на Ваальбаре и даже на Лемурии, на противоположной стороне планеты. Я слышал сообщения об их проповедях по всему орбитальному кольцу, но подозреваю, что многие из них — ложные следы, чтобы сбить охотников со следа.

— Уверен, одна женщина не стоит таких усилий, — заметил Кейн.

— Мистрис Киилер — не просто "одна женщина", — возразил Дорн. — Эти бредни о святой, что возникают вокруг нее, куда опаснее, чем вам кажется. Ее слова наполняют слабые сердца ложной верой и ожиданием чудесного вмешательства. Она наделяет Императора божественными силами. Но если Он — бог, то разве нужны Ему защитники? Нет, "Лектицио Дивинитатус" — всего лишь еще одна разновидность помешательства, с которым Император намеревался покончить при достижении Единства.

— Возможно, ее слова дают людям надежду, — сказал Локен.

— Надежду во лжи, — отрезал Дорн, скрещивая руки на груди и отступая от стола.

Время, которое он готов был им уделить, истекло. Примарх направился к трапу, но напоследок обернулся и, перед тем как отправиться в путь к Терре, произнес:

— Я следую лишь эмпирической ясности Имперской Истины.

Локен хорошо знал эти слова.

Когда-то он говорил их в водяном саду на 63-19 — и затем множество раз в подземельях на Терре. И то, что Рогал Дорн повторил их сейчас, не могло быть совпадением. Эти слова напоминали о разрушенном братстве, нарушенных клятвах и братьях, убитых жестоко и безжалостно.

— Как и я, — ответил Локен, но Дорн уже удалился.

@темы: сорок тысяч способов подохнуть, перевожу слова через дорогу, ordo dialogous

---

flowers of autumn

Окей, видал я сумасшедшую яблоню, которая цвела в конце августа и даже в сентябре. Видал магнолию тоже, кажется, в августе. Но сегодняшний день побил все рекорды.
Я видел цветущую сирень. Октябрь заканчивается, ага. Ну ладно, она росла рядом со стеной дома, допустим, там теплее - но тем не менее.
Пруфпик (сирень высоко, нормальной фотки не вышло):

@темы: фотофлуд, лытдыбр