Название: Кадет
Переводчик: Alre [GipsyDanger] Snow
Бета:
Оригинал: "The Cadet" by Katzedecimal; запрос на перевод отправлен
Размер: миди, 4150 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Гексадецимал / Энзо
Категория: гет
Жанр: романс/юмор
Рейтинг: R + kink
Краткое содержание: Повзрослевший Энзо страдает от отсутствия девушек в Мэйнфрейме, а Гексадецимал находит себе новый объект для развлечений...
Примечание/Предупреждения: альтернативная версия событий четвертого сезона и после; все персонажи являются совершеннолетними
Цикл выдался мрачным и непогожим. Энзо рассеяно посмотрел в окно, залитое потоками дождя, вздохнул и почесал в затылке.
Получив недавно апгрейд до версии 1.6, Энзо почти сравнялся в росте со своей исходной версией, хотя по ширине плеч ему было еще далеко до Матрикса. Дот говорила, что он напоминает ей один сон, который она как-то видела. У него уже начинала пробиваться щетина — легкой тенью на лице, так что приходилось бриться каждые несколько циклов — но Энзо оставался худощавым, по-прежнему неуклюжим подростком с нескладными руками и ногами. Он снова глянул на свое отражение: да, то еще дурацкое зрелище... Бровь пересекал длинный шрам — целых пятнадцать стежков понадобилось, чтобы его зашить. Дот и Матрикс, конечно, жутко разволновались — но, увы, он не мог похвастаться, что получил эту отметину в играх или в сражениях с вирусами. Нет, он попросту не справился с управлением зипбордом, врезался в окно, которое несли двое работников, и в итоге впечатался в лоток с арбузами. Глаз остался цел, но, похоже, такова была судьба всех представителей мужской половины семейства Матриксов — тем или иным способом зарабатывать себе шрамы на лице (хотя, по правде сказать, у отца была всего лишь отметина от неудачного пирсинга).
От входа в закусочную донеслись голоса. Когда Матрикс был всего лишь версии 1.0, он попал в игру, где были спрайты с ИИ — и нашел Андрэйю. Увы, Энзо не улыбнулась такая же удача. Он изо всех сил надеялся, что кто-нибудь придет в Мэйнфрейм, или что Дот отправит его в Суперкомпьютер, в Академию Стражей... но нет. Не судьба, видимо. А в Мэйнфрейме было несколько напряжно с девушками — сплошь биномы. Хотя, конечно, некоторые были... Он снова подумал про Андрэйю. Ее длинные ноги, ее завораживающе покачивающиеся бедра, ее грудь, которой, казалось, было тесно в протоколе одежды. Ее неподражаемое изящество, уверенность и немного хищная улыбка. А как она обращалась с оружием! Да, конечно, он никогда бы не осмелился сказать ей хоть что-нибудь... но помечтать-то можно, правда же?
Сверкнула молния и почти сразу же загрохотал гром. В открывшуюся дверь проскользнуло еще несколько биномов, спешащих укрыться от дождя. Проигнорировав вечные замечания Сесила, они расселись за столики, заказывая кофе и что-нибудь еще согревающее. Энзо равнодушно поглядел на них и снова отвернулся к окну. В такой вечер следовало ожидать заказов. Так что ему будет не только скучно, но еще и мокро. Прекрасно. Ладно, хотя бы чаевые в дождь давали больше обычного.
С очередной вспышкой молнии и раскатом грома дверь открылась опять — и Энзо замер. Танцующей походкой внутрь вошла она. Каждый шаг — поэзия, воплощенная в движении, совершенная гармония. Ее руки грациозно покачивались в такт шагам, каблуки отбивали дробь по полу. Она приветственно улыбнулась биномам и наклонилась к барной стойке.
— Сесил, не будешь ли ты так любезен принять заказ? — от ее голоса по спине Энзо побежали мурашки.
Она стояла прямо напротив него, слегка нагнувшись, и он мог разглядеть всю ее идеальную бит-карту целиком — каждый изгиб, игру теней и света, стройные бедра, узкие щиколотки и изящные ступни. Она наклонила голову набок, слушая ворчание Сесила и абсолютно не замечая своего поклонника за спиной. Похоже, она не расслышала, что отвечал официант, потому что вдруг выпрямилась и обошла стойку с другой стороны. Энзо приложил все усилия, чтобы не покраснеть — теперь она стояла к нему лицом, снова опираясь на барную стойку. Пока она диктовала заказ, Энзо тщательно старался не пялиться... ну, или хотя бы не пялиться так беспардонно: в такой позе ее грудь выделялась еще больше, чем обычно. Он отвернулся к окну — лучше уж смотреть на ее отражение, так спокойней. А еще лучше смотреть на ее лицо, в конце концов, у нее такая выразительная мимика...
— Ну, тогда это и все, — услышал он.
Не то чтобы ее голос был музыкой для его ушей, но эти необычные интонации, этот легкий акцент — ему хотелось слушать еще и еще. Закончив разговаривтаь с Сесилом, она двинулась к выходу. Энзо затаил дыхание, когда она прошла мимо, совсем рядом с ним. Она подмигнула ему, взмахнув длинными ресницами.
— Увидимся, — она ослепительно улыбнулась, заставив его сердце бешено заколотиться.
Помахав на прощание, она выскользнула из закусочной. Энзо провожал ее взглядом, пока она не исчезла из вида.
— Эй, мальчик, ты где?!
Энзо чуть не подпрыгнул от неожиданности, вырванный из своих грез.
— Тут я, Сесил, — раздраженно огрызнулся он.
— Не груби старшим! — заявил официант; услышав это, большинство посетителей согнулось пополам от смеха. Энзо тоже ухмыльнулся.
Сесил подъехал ближе и поставил перед ним большой бумажный пакет.
— Тебе нужно доставить это в район Шэйдс, и быстро!
— Куда? — недоумевающе переспросил Энзо. Шэйдс? Он, похоже, что-то пропустил. — Это заказ? Но она же никогда не заказывает доставку, она всегда берет на вынос...
В тех редких случаях, когда она вообще что-то заказывает здесь.
— Она "занята проектом", — фыркнул Сесил. — Что, вероятно, означает, что скоро у кого-то будут неприятности. А теперь — быстро-быстро!
— Угу, уже иду... — Энзо схватил кепку и нахлобучил ее на голову, пытаясь скрыть волнение за нежеланием отправляться под дождь.
Район Шэйдс находился в секторе Беверли-Хиллз, на нижних уровнях. То еще было местечко — населенное, мягко говоря, не самыми благополучными представителями общества. До обновления системы там жили еще и нули — но обновление стерло их. А еще оно стерло Затерянные Углы, оставив их хозяйку бездомной и одинокой. Поэтому она решила поселиться здесь, подыскав себе мрачное поместье в готическом стиле.
Вход в особняк закрывала тяжелая дверь; с дверной ручки насмешливо скалилась потемневшая медная горгулья. Табличка на двери гласила: "Гескадецимал".
Энзо смотрел на нее несколько наносекунд, прежде чем собраться с духом и наконец постучать. Звук получился слабый, еле слышный — такой же незначительный, как о сам. Он постучал еще раз, погромче. Безрезультатно. И звонка не видно. Интересно, как вообще дать знать хозяйке дома, что он здесь? Он уже собрался было стучать снова, как вдруг дверь распахнулась сама собой. Казалось бы, заржавленные петли должны были невыносимо скрипеть, но они не издали ни звука. За дверью зияла тьма. Сглотнув, Энзо переступил порог.
— Эмм... здравствуйте? Доставка заказа, — выговорил он и поморщился, услышав собственный ломающийся голос. Ужас просто. Конечно, рано или поздно у него будет нормальный низкий голос, как у Матрикса — но пока что он то и дело сбивался на надтреснутый фальцет. Он вгляделся в темноту. Помнится, Боб говорил, что она обычно появляется, начиная с глаз. Теоретически, это должны было усиливать эффект устрашения — и это срабатывало, еще как, Энзо помнил, как ему снились кошмары, когда он был маленьким спрайтом — но Боб считал, что это, напротив, придает уверенности. Когда ты в логове вируса, ты можешь хотя бы знать, где она, если видишь ее глаза.
Впрочем, сейчас Боб вряд ли обрадовался бы. Не было видно вообще ничего.
— Эй, есть кто-нибудь? — позвал он снова, делая шаг в темноту. Кажется, он вышел в холл.
— Ай! — он вскинул руку, прикрывая глаза от слепящего-яркого света.
— Извини, — услышал он ее голос. Свет померк до нормального уровня, но перед глазами еще плавали разноцветные пятна. — Оно всегда включается так ярко. Немного раздражает, но у меня просто не хватает терпения с этим разобраться.
— Все нормально, — ответил он, отчаянно моргая.
Наконец зрение прояснилось. Гексадецимал сидела — или, точнее, полулежала — в роскошном мягком кресле. Зевнув, словно только что проснулась, она по-кошачьи потянулась и села, выгибая спину. Опустила ноги на пол, предварительно вытянув каждую, будто давая полюбоваться. Энзо уставился на носки своих ботинок, взглядывая на нее только украдкой.
— О, ты принес мой ужин, — с улыбкой она подошла к нему, постукивая каблуками. — Спасибо.
— Ээ... да, это я, — пробормотал он, не в силах оторвать взгляд от ее покачивающихся бедер. — Мальчик из службы доставки.
Ой блин, что он несет...
— Как мило. Я что-нибудь тебе должна?
— Ну, счет в пакете, — его сердце пропустило удар, когда она задела его руку своими пальцами, забирая пакет.
— Я знаю про счет, — она продолжала мило улыбаться. — А как насчет тебя?
Энзо сглотнул, заставив себя наконец посмотреть в ее горящие зеленые глаза. Он привык, что Гекса возвышалась над ним — а теперь с удивлением обнаружил, что стал даже немного выше нее.
— Эмм... меня? — он моргнул.
— Ну да! Ты ведь тоже чего-нибудь заслуживаешь. Нельзя же заставлять тебе разгуливать в такой дождь просто так, ведь правда?
— Да все нормально, мне и так неплохо... — м-да, а казалось бы — сильнее тупить уже некуда. — Ну... так мне хотя бы есть чем заняться...
— Неужели и в такую ужасную погоду тоже?
— Эмм... типа да... у нас полно заказов.
— Но разве тебе непременно нужно уходить прямо сейчас? Ты мог бы подождать здесь — тут хотя тепло.
Сердце Энзо забилось быстрее; о да, он бы очень хотел остаться!
— Я могу телепортировать тебя обратно, если ты получишь еще один заказ, — неожиданно логично предложила она.
— Н-ну ладно, — запинаясь, ответил Энзо.
Гексадецимал улыбнулась.
Шесть часов назад Мэйнфрейм пережил крушение системы и ее перезапуск. Эти события уничтожили все, что было знакомо Гексадецимал. Ее дом, ее нули, ее домашний любимец — все исчезло в сиянии восхитительного света и хаоса; тогда ее это обрадовало, но потом, осознав свои потери, она погрузилась в печаль. Потом была война с Дэймон и возвращение Мегабайта, потом — игра, опустившаяся на город, когда все защитники системы были ранены и не могли в ней участвовать. Целый сектор был обнулен — это, конечно, была трагедия, но образовавшиеся нули принесли Гексадецимал некоторое утешение. Одиночество и скука были просто ужасны. А так — с нулями, с играми, с бесконечно терпеливым Фонгом — можно было как-то жить.
Потом она обратила внимание на мальчика, наблюдающего за ней. Она заметила, как он смотрит на нее, когда думает, что она не видит. Заметила, как он отворачивается, чтобы разглядывать ее отражение в стеклах и зеркалах. И заметила, что мальчик давно уже перестал быть маленьким мальчиком.
Гексадецимал решила проверить свои наблюдения. Обычно она пыталась привлечь внимание Боба — без особого успеха, как правило. Теперь она старалась привлечь Энзо. Убедившись, что мальчик был так же одинок, как и она сама, она приступила к выполнению своего плана.
Эзо нервно поерзал на диване, сидя за кофейным столиком напротив кресла Гексы. Он не знал, что ему сказать. Что вообще положено говорить в таких случаях?
— Может быть, чая? — безукоризненно вежливо предложила Гексадецимал.
Вопрос застал его врасплох.
— Что? А... что там с твоим ужином?
— Подождет, — пожала плечами она. — Так что ты сказал?
— Ну... эмм... конечно, — о Юзер, он вообще способен нормально разговаривать, а не заикаться?
У него пересохло во рту, когда она протянула руку — ее грудь колыхнулась над кожаным корсетом — и извлекла прямо из воздуха серебряный поднос с чайным сервизом: чашки, чайник и прочая посуда. Она поставила поднос на столик.
— Ванильный чай, — сказала она, наклоняясь, чтобы разлить его по чашкам.
Энзо вздрогнул, уставившись прямо в вырез ее декольте. Она вдохнула аромат чая, заставляя соблазнительные изгибы алой плоти еще отчетливее выделяться над черной кожей. Энзо снова заерзал; внезапно он пожалел, что надел сегодня такие тесные джинсы.
— Сливки? — предложила она.
— Угу, — и побольше, да-да.
— Сахар?
— Однозначно, — Энзо вздохнул.
Однозначно, с ним что-то не то — не может же нормальному спрайту настолько нравиться вирус. Извращение какое-то.
Она снова наклонилась над столиком, размешивая чай и открывая идеальный угол обзора своих прелестей. Энзо опять неловко подвигался; кажется, у него начинал вставать. Ну вообще прекрасно. Размеренное звяканье ложечки об чашку должно было бы звучать успокаивающе, но вместо этого действовало на нервы чрезмерной ритмичностью. Он облокотился на быльце дивана, уперев подбородок в подставленную ладонь. Судя по ощущениям, его джинсы стали на пару размеров меньше.
Гексадецимал протянула ему чашку; ее пальцы, соприкоснувшись с его, задержались на наносекунду, и Энзо ощутил, как его сердце трепыхнулось в груди. Пытаясь сдержать дрожь в руках, он отхлебнул ароматный сладкий напиток, глядя прямо перед собой. Она тем временем снова наклонилась над столиком, размешивая чай уже себе.
— Спасибо, — пискнул он. Откашлялся и повторил: — Ээ... то есть... спасибо, — о, вот это звучало уже лучше.
Похоже, Гекса тоже так думала.
— Это было так похоже на второго тебя, — заметила она, улыбаясь. — Скоро мы не сможем вас различить.
Энзо скривился:
— Ага, я знаю. Я пытаюсь этого избежать.
— А, так вот зачем ты отращиваешь волосы? Кстати, мне нравится.
— Ну да, — подтвердил он с довольной ухмылкой.
Она откинулась назад в кресле, забросив ногу на ногу. Энзо прикрыл глаза и отхлебнул еще чая. Только подумать, и он когда-то называл ее "Гексакошмар"!.. Когда-то она пугала его; теперь она его притягивала. Боб всегда говорил, что она в действительности вовсе не злая. И правда, сейчас она была так добра к нему, угощая чаем и позволяя укрыться от дождя. Он вздохнул про себя: а еще она была чуть ли не единственной, кто признавал, что он уже не маленький спрайт. И она даже поняла, что он не хочет становиться похожим на Матрикса. Нет, Матрикс, конечно, неплохой чувак, крутой и все такое... но он и Энзо — совсем разные.
Тут до него дошло, что Гекса что-то спрашивала, пока он увлекался размышлениями.
— Ой... извини, ты что-то сказала? — он поспешно выпрямился, чуть не расплескав чай.
Она снисходительно улыбнулась:
— Я спрашивала, почему ты решил их отращивать?
— Что, волосы? А, ну... в общем, честно говоря... это я подумал после того происшествия... — он вдруг засмущался.
— Происшествия? — она заинтересованно наклонила голову набок. — А, того, с арбузами?
— Ну... да, — он выдавил кривую усмешку. — Я не потерял глаз, но все равно... шрам как-то слишком уж близко, чтобы можно было на него смотреть спокойно. То есть, он на той же стороне и вообще.
— Так как это произошло? Я ведь толком и не знаю, — она заинтересованно наклонилась вперед.
— Потерял управление на зипборде. Там какие-то биномы несли стекло, а я не заметил и впилился прямо в него. Дурацкое происшествие.
— А в чем было дело? Что заставило тебя потерять контроль?
Что заставляет его терять контроль, если не считать прекрасной леди-вируса, сидящей прямо напротив? О Юзер...
— Ну, я... типа как пытался прокатиться на воздушных потоках, — признался он. — Но у меня не очень удачно получилось.
— На зипборде? — переспросила Гекса.
Нагнувшись еще дальше вперед, она протянула руку и легонько коснулась его лица, проведя кончиками пальцев по шраму. Энзо шумно вздохнул. Казалось, весь мир сосредоточился на этом легчайшем — как перышко — прикосновении. Он закрыл глаза. Суставы на ее тонкой руке оставляли странное ощущение, кончики когтей чуть покалывали кожу. Она осторожно обвела очертания шрама — по тонкой коже века и вниз по щеке.
— Глупый мальчишка, — услышал он сквозь шум пульса в ушах. — Кто же так делает. Я могла бы научить тебя... кататься.
Он открыл глаза — и тут же пожалел об этом: ее грудь была совсем рядом. Ярко-алые изгибы и затененная ложбинка между ними заполнили все его поле зрения, поднимаясь и опускаясь в такт дыханию. Это зрелище спровоцировало немедленный приток энергии к его устройству вывода, которому и без того давно уже было тесно в джинсах. Он попытался поменять позу и поморщился от боли — проклятые швы. Он издал сдавленный звук.
Гекса убрала пальцы от его лица и снова опустилась в кресло:
— Кажется, все зажило как следует.
Энзо только кивнул, пытаясь восстановить дыхание. Во рту пересохло. Он глотнул еще чая, но это не помогло избавиться от насыщенного пряного запаха, застрявшего в его носу.
— Тебе очень идет запах этих духов, — сказал он наконец.
— Но я не пользуюсь никакими духами, — Гексадецимал наклонила голову, глядя на него с вежливым недоумением.
— О... — он покраснел.
Так, значит, это... это ее собственный запах? Этот аромат, окутывающий ее, пряный, экзотический, пьянящий... Он сделал большой глоток чая.
— Еще? — предложила она.
— Ээ, конечно... пожалуйста, — Энзо снова покраснел, чувствуя себя тем еще извращенцем: он сказал это только потому, что знал, что ей придется снова наклониться над столиком, наливая чай. Ее грудь — такая полная и округлая, и ему так невыносимо хотелось дотронуться до нее...
Его сердце бешено колотилось, пока она разливала чай. Интересно, каково это — зарыться лицом в эти алые округлости? И какая на ощупь ее отливающая металлическим блеском кожа? Если ее вкус так же восхитителен, как и запах... Он снова нервно поерзал и скрестил ноги, случайно опрокинув чашку с чаем.
— Аай! — горячий чай расплескался прямо на его ноги.
Гекса тут же оказалась рядом, глаза взволнованно вспыхнули желтым.
— Ты в порядке? — озабоченно спросила она, положив руку ему на плечо.
Жидкость быстро остывала. Энзо уже понял, что заорал не столько от боли, сколько от шока.
— Эмм... ну... да... он был не такой уж и горячий, — выдавил он. Ну замечательно, теперь он выглядит так, как будто он... ну просто замечательно. — Все нормально. Джинсы у меня прочные, и чай был не очень горячий. Ээ... я не разбил твою чашку? — вспомнил он.
Но нет, чашка осталась целой. Ффу, хоть тут повезло.
Рука Гексы все еще лежала на его плече. Глянув в сторону, Энзо обнаружил, что ее бедро было совсем рядом с его ногой. Он словно только сейчас заметил, что на ней были надеты чулки в сеточку, заканчивающиеся над ее высокими сапогами. Ее ступни казались так далеко, на противоположном конце этих роскошных длинных ног. Энзо поднял взгляд. Она была так близко и так волновалась о нем. Ее блестящие алые губы ярко выделялись на гладком фарфоровом лице.
— Ээ... в этот раз я сам справлюсь, — пробормотал он.
Ему с трудом удавалось сдерживать дрожь в руках, наливая себе чая. О Юзер, до чего же она прекрасна! Но он точно извращенец — так о ней думать! Она ведь так добра к нему. И потом, он всего лишь ребенок! — Юзер всемилостивый, да она же старше Дот! Покрепче сжав чашку, он поднес ее к губам и сделал глубокий глоток.
— Не хочешь мороженого? — неожиданно предложила Гексадецимал.
— А? Мороженого? Ну... конечно, — ответил Энзо, опять морщась от звука своего ломающегося голоса. Блин, он ведет себя, как будто вообще восьмибитный.
Без лишних слов Гексадецимал извлекла из воздуха два вафельных стаканчика с мороженым. Один из них она протянула Энзо, снова на наносекунду задержав соприкосновение пальцев. Мороженое, значит. Ну, это поможет немного остыть, подумал Энзо с кривой усмешкой. А заодно будет чем занять рот, чтобы не болтать глупостей. Он попробовал мороженое — оно оказалось со вкусом вишневого чизкейка. Неплохо!
Ох, чтоб меня обнулило, подумал он, не отрываясь от мороженого. Похоже, он сделал что-то очень плохое, раз заслужил такое наказание. Не иначе как. Он не мог найти другой причины, из-за которой он мог бы сидеть здесь в пустом доме, в середине цикла, в компании обворожительно прекрасного вируса, чьи губы так и манили их поцеловать. Ее аромат, казалось, проникал прямо в мозг, подчинял его волю. Она была так близко. Совсем рядом. Интересно, а что она сделает, если он попытается ее обнять? Нет, что-то не получается из него достойный гость. Чем ей нравится заниматься?.. ну, кроме создания хаоса... Рисовать. Играть в "Понг" с Фонгом — у нее, правда, получалась какая-то боевая версия, но Фонгу все равно нравилось. А еще Гекса играла в Игры — идеальное место, чтобы реализовывать стремление к хаосу. Точно, можно поговорить с ней об этом. Энзо повернулся к ней:
— А как ты научилась... — и осекся.
Насколько же длинный у нее язык?!
Она не просто лизала мороженое, она обернула его языком. Он заворожено смотрел, как язык Гексы скользнул над шариком мороженого, слизнув немного, и втянулся обратно, скрывшись за рубиновыми губами. Процесс повторился, и воображение Энзо само собой заменило стаканчик на стержень напряженной зеленой плоти, просто жаждущий, чтобы его приласкали именно таким образом. Она вдавила шарик мороженого в стаканчик, облизала края, просовывая язык внутрь. Растаявшее мороженое стекло вниз перламутровой каплей...
Энзо согнулся почти пополам, кашляя громко и убедительно. По его нервам пробежал огонь, сконцентрировавшись в паху и вырвавшись ослепительной вспышкой, заставившей содрогнуться. Он снова закашлялся, пряча лицо и притворяясь, что всего лишь поперхнулся. Внезапно он очень обрадовался, что незадолго до того пролил чай. Он оперся на подлокотник дивана, пытаясь восстановить дыхание. О Юзер... ну и идиот же он! Теперь еще и джинсы липкие...
— Ээ... кхм... что-то не так пошло, — выдавил он.
— Я могу показать тебе, как нужно правильно, — прошептала Гексадецимал.
Энзо уставился на нее, не веря своим ушам. От волнения его сердце невыносимо колотилось, а перед глазами плясали разноцветные искры. Нет, он точно правильно услышал?
— У тебя протекло... мороженое, — тихо добавила она.
— А... ээ... да, мороженое тает! — пискнул он. Голос снова ломался. Он попытался прокашляться, но горло словно превратилось в наждак.
Он замер — ее пальцы коснулись его волос. На этот раз он не смог сдержать дрожь. В его глазах читалось откровенное желание.
— Энзо...
Он повернулся к ней.
"дзынь!"
— Энзо!
Он бросил испуганный взгляд на видеоокно, но, к счастью, оно было повернуто в другую сторону. Нет, нет, нет, не сейчас! Во имя Юзера и Программиста, только не сейчас! Он поднялся и подошел к видеоокну, надеясь, что на его лице не отражается ничего необычного.
— Привет, Дот.
— Где ты был? У нас еще один заказ, и срочный!
Нет, нет, НЕЕТ!!!
— Так просто, прятался от дождя, — ответил он, невероятным усилием воли не позволяя разочарованию прозвучать в голосе. — Скоро буду.
— Ладно, не задерживайся! — и окно со щелчком выключилось.
Энзо помолчал несколько наносекунд.
— Мне пора идти, — сказал он наконец, не решаясь посмотреть на Гексадецимал.
— Я знаю, — ответила она, подходя к нему. — Я телепортирую тебя обратно, я же обещала.
Он молча кивнул, глядя в пол. Она проводила его в прихожую своего старого дома — там опять зажегся такой же невыносимо яркий свет. Гекса прикрутила яркость.
— Эмм... — Энзо сглотнул, чувствуя, что решается на отважный поступок, — может, я бы мог... починить это твое освещение... как-нибудь?
Гексадецимал улыбнулась.