Условия:
1) Называете мне 10 персонажей (по одному с человека)
2) Я вывешиваю 10 песен, ассоциирующихся с данными персонажами
3) Вы угадываете, что на кого проассоциировалось
А вот теперь можно отгадывать. Предупреждаю - ассоциации, как им и положено, местами странные... (=
список:
1. Геральт
2. Тургон
3. Ланселот Озерный
4. Райнхард фон Лоэнграмм
5. Хильда фон Мариендорф
6. Ян Вэньли
7. Александр Бьюкок
8. Майлз Форкосиган
9. Маэдрос
10. Леголас
песни
текстТы узнаешь из песен,
Как я боюсь людей -
Как я отвожу глаза.
Как читаю сны всех
Заснеженных путей,
Чтобы после написать
Сквозь все пробелы:
"Эта жизнь должна быть чистой".
Но - para bellum -
Я не верю пацифистам.
Когда кончится война,
Распустят министерства,
Отменят все границы,
Когда кончится война -
Преврати меня в свое сердце,
В сердце самоубийцы.
Неприкрытая правда -
Где-то под одеждой,
Вчитайся, если хочешь.
Ты узнаешь из шрамов,
Как я черпаю нежность
Из горячих точек.
Когда кончится война,
Распустят министерства,
Отменят все границы,
Когда кончится война -
Преврати меня в свое сердце,
В сердце самоубийцы...
текстНад болотом туман, волчий вой заметает следы;
Я бы думал, что пьян - так испил лишь студеной воды
Из кувшина, что ты мне подала, провожая в дорогу,
Из которой я никогда не вернусь; жди - не жди, никогда не вернусь...
И не сомкнуть кольцо седых холмов,
И узок путь по лезвию дождя,
И не ищи - ты не найдешь следов,
Что Воин Вереска оставил, уходя.
Словно раненый зверь, я бесшумно пройду по струне;
Я не стою, поверь, чтоб ты слезы лила обо мне,
Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме - по бруснике во мхе
До ворот, за которыми холод и мгла, - ты не знаешь, там холод и мгла.
И не сомкнуть кольцо седых холмов,
И узок путь по лезвию дождя,
И не ищи - ты не найдешь следов,
Что Воин Вереска оставил, уходя.
Ты однажды вдохнешь терпкий ладан октябрьской луны,
В сердце сдвинется нож, боль поднимется из глубины;
Неужели ты ждешь воплощенье беды, духа сумрачной стали,
Чтобы снова дать мне напиться воды, этой пьяной хрустальной воды?..
Но не сомкнуть кольцо седых холмов,
И узок путь по лезвию дождя,
И не ищи - ты не найдешь следов,
Что Воин Вереска оставил, уходя.
И не ищи в морозной мгле следов,
Что Воин Вереска оставил, уходя.
текстПостроив свой дом на пороге лyны
Живy без часов, без газет и без книг.
Смотрю по ночам прошлогодние сны,
Снотворное звезд положив под язык.
И лишь по yтрам, когда лyнный дождь
Стyчит по стеклy позабытый мотив,
Я осознаю, что все это ложь.
Но ты заходи...
Но ты заходи, мой дом за yглом
Этого дня
Тебе по пyти, и если бyдет не влом
Навести меня
Но ты залетай, мы бyдем пить чай
В рождественской мгле.
Я тоже зайдy когда бyдет рай
Там y вас на земле.
Слеплю из огней большyю свечy,
Повешy над входом портреты дрyзей.
Порвy календарь и бyдy жить как хочy,
Совсем не впрягаясь в напyтствие дней.
И мой граммофон, вращая диск лет,
Напомнит мне то, что yже позади.
Я осознаю, что все это бред.
Но ты заходи...
Но ты заходи, мой дом за yглом,
Этого дня.
Мы посидим за лyнным столом
И помянем меня.
Но ты залетай, я ближе чем край,
Я лишь точка в нyле.
Я тоже зайдy, когда бyдет рай
Там y вас на земле.
текстИз-за дальних гор, из-за древних гор,
Да серебряной плетью река
Рассекала степи скулу.
Белый дрок в костер, бересклет в костер.
Над обрывом стою.
Боги, боги, как берег крут...
Мертвой свастикой в небе орел повис
Под крылом кричат ледяные ветра.
Я не вижу, но знаю - он смотрит вниз
На холодный цветок моего костра.
Мир припал на брюхо, как волк в кустах,
Мир почувствовал то, что я знаю с весны.
Что приблизилось время Огня в Небесах,
Что приблизился час восхождения
Черной Луны.
Я когда-то был молод - так же, как ты.
Я ходил Путем Солнца - так же, как ты.
Я был Светом и Сутью - так же, как ты.
Я был Частью Потока - так же, как ты!
Но с тек пор, как Она подарила мне взор,
Леденящие вихри вошли в мои сны.
И все чаще мне снились обрыв и костер
И мой танец в сиянии Черной Луны.
Я готов был собакой стеречь ее кров
Ради счастья застыть под хозяйской рукой.
Ради права коснуться губами следов
Мне оставленных узкою, легкой стопой.
А ночами я плакал, и бил себя в грудь.
Чтоб не слышать, как с каждым сердечным толчком.
Проникает все глубже, да в самую суть,
Беспощадный, холодный осиновый кол.
Бог мой, это не ропот - кто вправе роптать,
Слабой персти ли праха рядиться с Тобой,
Я хочу просто страшно, неслышно сказать -
Ты не дал, я не принял дороги иной.
И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины.
Мне осталось одно - это петь и плясать,
В восходящих потоках сияния
Черной Луны!
Я пришел сюда из-за дальних гор,
Ибо ныне я знаю, что делать с собой.
В шесть сторон кроплю, обхожу костер,
Подношу к губам горьких трав настой.
Бог мой! Свастикой в небе орел повис,
Под крылом, крича, умирают ветра.
Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз.
Чтобы влить в меня жажду рассечь себя.
Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,
И подставил, бесстыдно смеясь и крича,
Обнаженного сердца стучащийся ком,
Леденящим, невидимым черным лучам.
Ведь в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины.
Мне осталось одно - это петь и плясать,
В затопившем Вселенную пламени
Черной Луны.
текстКаждый из нас знал, что у нас есть время
Опоздать и опоздать еще,
Но выйти к победе в срок.
И каждый знал, что пора занять место,
Но в кодексе чести считалось существенным
Не приходить на урок.
И только когда кто-то вышел вперед,
И за сотни лет никто не вспомнил о нем,
Я понял - небо становится ближе
С каждым днем.
Мы простились тогда на углу всех улиц,
Свято забыв, что кто-то смотрит нам вслед.
Все пути начинались от наших дверей,
Но мы только вышли, чтобы стрельнуть сигарет.
И эта долгая ночь была впереди,
И я был уверен, что мы никогда не уснем,
Но знаешь, небо становится ближе с каждым днем.
Сестра моя, куда ты смотрела, когда восход
Встал между нами стеной?
Знала ли ты, когда ты взяла мою руку,
Что это случится со мной?
И ты можешь идти и вперед и назад,
Взойти, упасть и снова взойти звездой,
Но только пепел твоих сигарет -
Это пепел империй, и это может случиться с тобой.
Но голоса тех богов, что верят в тебя
Еще звучат, хотя ты тяжел на подъем,
Но знаешь, небо становится ближе,
Слышишь, небо становится ближе
С каждым днем.
текстВремя быть сильным, да силy не тратить.
Время быть вольным, да вволю терпеть...
Лютой метелью я yкрыл твое тело
В белом просторном шатре из обьятий.
Минyты летели и время свистело
Ни дyхом, ни сном не касаясь проклятий.
Над нами плясали секиры и сабли
И падали головы в мyтные реки.
А мы зависали под сводом сyсальным
И звезды бросали нам блики на веки.
Все чисто, все гладко, мой плащ как палатка
И стекла затеплены тканью шинельной.
И семя по лавкам, и тyго, и плавно
Ветра заплетают мотив колыбельной.
Спи, идет война
Спи, идет война
Спи, пока идет война
Но я просыпаюсь, я в пyть собираюсь,
Меня не yдержишь ни мхом, ни травою
Проснyвшимся горе и, может быть, вскоре
Я станy бессмертным, ты станешь вдовою.
Плетyт экипажи дорожные пряжи
За черные сопки, за рваные льдины,
За горные кряжи, за братские пляжи,
Где воин и ворон навек побратимы.
Там люди и птицы, yстав сyетиться
Расправив кольчyгy и сняв оперенье
В крахмальной подевке как мyхи-поденки
Все ждyт после бани с сyдьбой примиренья
Плачь, Ярославна, но только не громко,
Пой, Ярославна, в степи над обрывом
Видишь по небy блокадная кромка,
Бронзовый кyпол с пyрпyрным разрывом.
Значит плачь, Ярославна, но только не громко,
Видишь по небy, где месяц печаткой
Голyбь почтовый несет похоронкy,
Банный листок с роковой опечаткой.
За страх и за разyм, всех скопом, всех разом,
Чтоб легче писать поминальные списки.
Тревога отстала и снега не стало,
Лишь зреют подсолнyхи, как обелиски
Их зерна как бyквы, как иглы, как yгли,
Но тянyтся к светy подстрочники смерти
И почкой набyхшей дымится на кyхне
Постскриптyм любви в треyгольном конверте.
Спи, идет война
Спи, идет война
Спи, пока идет
Время быть сильным, да силy не тратить.
Время быть вольным, да вволю терпеть
текстСтекла треснули, стекла брызнули –
Исцеловали лицо, изгрызли.
В небо смотреть нужно с вызовом –
Может быть, кто-то ответит на вызов.
Рты зашиты тенью самшита –
У самой земли хватает тени…
Я шила платье из этих нитей,
А вышла кольчуга, по обыкновению
Радиомолчание.
Столько лет
Обоюдоострый страх.
До отчаяния.
До абсурда
Нежелание жить, как все.
Но я отдаю тебе ключи от города –
Город не пережил блокады.
Город становится облаками –
Пеплом и порохом.
Черной дырой во лбу звезда,
Жизнь превращается в чудеса -
Это последняя высота,
Которую я не сумела взять.
Черной звездой во лбу дыра
И затяжная война внутри…
Мало ли кто подарил мне страх?
Мало ли кто мне что подарил?!
Сопротивление.
Столько лет
Обоюдоострый поиск.
Это рефлекс –
Превращать себя
В поле боя.
Но я отдаю тебе ключи от города –
Город не пережил блокады.
Город становится облаками –
Пеплом и порохом…
текстТакие смутные дни, так дышит ветер тревог,
И мы танцуем одни на пыльной ленте дорог.
Как будто клятва дана ничем не дорожить,
А только в этих волнах кружить.
Так закипай же в крови, женьшеневый сок,
Пропадай душа, беги земля из-под ног,
Так лети, голова, вместе с листьями вниз.
Такие смутные дни, такие смутные дни.
И закипает в крови женьшеневый сок,
И чей-то пристальный взгляд нацелен прямо в висок,
Так лети голова вместе с листьями вниз.
Такие смутные дни, смутные дни.
текстБродяга-рыцарь растерял себя на виражах,
Завис под низким потолком в бою после обеда.
И ты с судьбой теперь на "вы" и с правдой на ножах,
Тебя воротит от людей и каждый день как день победы.
И застила твоё окно тупая пелена,
И мельницы тебя давно не вдохновляют на
Безумие во имя, и я смотрю твоими на все глазами
И сползаю постепенно ниже дна.
Но сходи, Дон Кихот, с ума,
Сойди, Дон Кихот, с ума,
И всем им, всем докажи,
Что их разуму - грош цена.
Украдкою в круговерть
Тебя украдет не смерть,
Тебя уничтожит жизнь,
А смерть - что тебе она?
Бродяга-рыцарь расплескал себя по кабакам,
Не приобрел других врагов в ином подлунном сквере,
Где каждый молится своим придуманным богам,
А ты бы рад, да ты придумал ерунду и не поверил.
И ты с утра готов удрать в дремучие леса,
Но лестницы тебя опять не выпускают
За домашние границы,
И боли в пояснице нас побратали крепче стали,
Крепче брани за глаза.
Но влезай, Робин Гуд, в их сны,
Кромсай, Робин Гуд, их сны.
Стратеги обречены,
Когда в их мыслях весна.
Ты примешь смерть от тоски,
В лесные попав тиски,
А вовсе не от войны.
А война что тебе она?
Бродяга рыцарь разменял себя по мелочам,
Пустил свой образ по ветру и сдал коня в аренду.
И больше-больше никогда над раною плеча
Тебе Кармен под хор сирен не пропоет Carmen Horrendum.
И больше не скользить тебе по спальням при луне,
Не бить пращою по судьбе, не возвращаться,
Не пускаться в авантюры.
Всех сил на увертюры хватило лишь,
Но мы не учли, что на войне как на войне.
Но ищи, Дон Гуан, свое,
Найди, Дон Гуан, свое,
И ей одной посвяти
Последний посмертный том.
Сквозь сердце прогнав копье,
Ты примешь смерть от нее,
А стоит ли или нет -
Поймешь как-нибудь потом...
текстЯ вскричал, недослушав, что бормотала луна,
О где вы, кроншнепа крик и чибиса зов?
Мне ваша веселая нежная речь так нужна,
Пути нет конца и я тяжкую ношу несу,
Бледнея, луна опустилась меж сонных холмов.
И я задремал на Эхтге, где рек начало начал,
Нет, не от ветра увяли листья в лесу.
От снов моих, от снов моих,
Которые я рассказал.
Я знаю тропу, где колдуньи во мраке ночном,
Блуждают с улыбкою, встав из озерных глубин,
Любая в жемчужной короне и с веретеном.
Я знаю, где кружится в танце и топчет росу
Племя Данаан среди островных луговин,
Когда пена мерцает под тусклым светом луны.
Нет, не от ветра увяли листья в лесу.
От снов моих, от снов моих, которые я рассказал.
Я знаю сонный край - там на лету
Два лебедя, златой цепью скованы, поют.
Король с королевой там, будто в бреду,
Счастье и слабость узнали, песни испив красу,
Вняв мудрости гласу, оглохнув, ослепнув, бредут.
Они там, где на Эхтге рек начало начал.
Нет, не от ветра увяли листья в лесу,
От снов моих, от снов моих, которые я рассказал,
На Эхтге, где рек начало начал...