...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Начала сегодня рассказывать сказку про то, как мы куда-нибудь уедем - да так и бросила. Это потому что я сама себе рассказывала, вот и отвлеклась...
В последнее время меня иногда - в пустоте вечерних телефонных разговоров, в шорохе пространства в трубке - пробивает на такие почти-что-сказки: о вещах, которые могли бы быть, но о которых - сейчас - только мечтать и остается... О дороге домой, о черно-белой метели, о клетчатых пледах, о теплых руках, о "быть рядом"... О почти невозможном. Все дело в этом "почти".
Так вот: как только закончится эта муть и мы вообразим себя чуть свободнее (хотя на самом деле мы свободны всегда, но речь не о этом), мы с тобой куда-нибудь уедем. Неважно куда. Пойдем на первый попавшийся вокзал (главное - чтобы незнакомый!) и сядем в первую попавшуюся электричку. Не будем слушать объявления поездов, заткнув уши музыкой, не будем смотреть на парящее над перронами расписание. (Ведь это так важно - ехать именно в неизвестность.) И в полупустом вагоне усядемся рядом на жестком сиденье, и будем - иногда - смотреть на незнакомые пейзажи за грязными стеклами, но чаще никуда смотреть не будем, чувствуя, как поезд проезжает стрелки на стыках миров... И если вдруг подойдет усталая тетенька-контролерша и вздумает спросить у нас билеты - мы вежливо объясним ей, что едем Куда-нибудь, а туда билеты в кассе почему-то не выдают...
Мы выйдем на случайно приглянувшейся станции - а там окажется совсем зима, и сонный городок, занесенный снегом. И мы пойдем бродить по улицам, не разбирая дороги, между старых домов из красного кирпича, с островерхими черепичными крышами, и коваными решетками на балконах, и деревянными дверями в подъездах без всяких замков... Спустятся сумерки - зимой ведь темнеет рано - и зажгутся фонари на столбах, стилизованные "под старину"... или вправду старинные? К таким фонарям полагается непременно фонарщик, чтобы зажигал их каждый вечер... И снег под их теплым оранжевым светом становится теплым и оранжевым; и мелькают огоньки ламп в окнах, за занавесками...
А когда мы окончательно замерзнем и устанем, мы зайдем в маленькую кофейню в подвале. Там тепло и уютно, и пахнет кофе, и играет джаз, и сухие цветы развешаны по стенам вперемешку со старыми пластинками... Мы будем пить обжигающе-черный кофе из прозрачно-белых чашек, и собирать рассыпающиеся звуки музыки, и не думать ни о чем... И, может, к нам подойдет кто-то из местных - какая-нибудь невероятно колоритная парочка, задумчивый длинноволосый юноша в тонких очках и растрепанная рыжая девушка в юбке из лоскутков, с ворохом разноцветных бус на шее - и мне тут же захочется их сфотографировать, а потом мы заведем интеллектуальную (или - не очень, или - совсем не интеллектуальную) беседу...
Потом - конечно же - придется возвращаться. Пустая - уже абсолютно - электричка, пустой вокзал, закрытое метро - пешком до другого пустого вокзала и такой же пустой электрички. "Главное - не проспать остановку..." - и проснемся через четыре часа на конечной станции, и будет уже раннее утро, а когда мы наконец-то доберемся до дома - уже и не раннее, и почти не утро. И уснем до вечера, а потом будем разбирать фотографии, чтобы убедить себя, что эта бредовая затея нам не приснилась...
В последнее время меня иногда - в пустоте вечерних телефонных разговоров, в шорохе пространства в трубке - пробивает на такие почти-что-сказки: о вещах, которые могли бы быть, но о которых - сейчас - только мечтать и остается... О дороге домой, о черно-белой метели, о клетчатых пледах, о теплых руках, о "быть рядом"... О почти невозможном. Все дело в этом "почти".
Так вот: как только закончится эта муть и мы вообразим себя чуть свободнее (хотя на самом деле мы свободны всегда, но речь не о этом), мы с тобой куда-нибудь уедем. Неважно куда. Пойдем на первый попавшийся вокзал (главное - чтобы незнакомый!) и сядем в первую попавшуюся электричку. Не будем слушать объявления поездов, заткнув уши музыкой, не будем смотреть на парящее над перронами расписание. (Ведь это так важно - ехать именно в неизвестность.) И в полупустом вагоне усядемся рядом на жестком сиденье, и будем - иногда - смотреть на незнакомые пейзажи за грязными стеклами, но чаще никуда смотреть не будем, чувствуя, как поезд проезжает стрелки на стыках миров... И если вдруг подойдет усталая тетенька-контролерша и вздумает спросить у нас билеты - мы вежливо объясним ей, что едем Куда-нибудь, а туда билеты в кассе почему-то не выдают...
Мы выйдем на случайно приглянувшейся станции - а там окажется совсем зима, и сонный городок, занесенный снегом. И мы пойдем бродить по улицам, не разбирая дороги, между старых домов из красного кирпича, с островерхими черепичными крышами, и коваными решетками на балконах, и деревянными дверями в подъездах без всяких замков... Спустятся сумерки - зимой ведь темнеет рано - и зажгутся фонари на столбах, стилизованные "под старину"... или вправду старинные? К таким фонарям полагается непременно фонарщик, чтобы зажигал их каждый вечер... И снег под их теплым оранжевым светом становится теплым и оранжевым; и мелькают огоньки ламп в окнах, за занавесками...
А когда мы окончательно замерзнем и устанем, мы зайдем в маленькую кофейню в подвале. Там тепло и уютно, и пахнет кофе, и играет джаз, и сухие цветы развешаны по стенам вперемешку со старыми пластинками... Мы будем пить обжигающе-черный кофе из прозрачно-белых чашек, и собирать рассыпающиеся звуки музыки, и не думать ни о чем... И, может, к нам подойдет кто-то из местных - какая-нибудь невероятно колоритная парочка, задумчивый длинноволосый юноша в тонких очках и растрепанная рыжая девушка в юбке из лоскутков, с ворохом разноцветных бус на шее - и мне тут же захочется их сфотографировать, а потом мы заведем интеллектуальную (или - не очень, или - совсем не интеллектуальную) беседу...
Потом - конечно же - придется возвращаться. Пустая - уже абсолютно - электричка, пустой вокзал, закрытое метро - пешком до другого пустого вокзала и такой же пустой электрички. "Главное - не проспать остановку..." - и проснемся через четыре часа на конечной станции, и будет уже раннее утро, а когда мы наконец-то доберемся до дома - уже и не раннее, и почти не утро. И уснем до вечера, а потом будем разбирать фотографии, чтобы убедить себя, что эта бредовая затея нам не приснилась...
