...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Нет, ну точно выкладковечер (=. Вот драбблик - свеженький, теплый еще (=. Поэтому с вычиткой, понятно, никак, но я не могу не.
Название: Deep blue Размер: 448 слов Персонажи: Райли | Мако Категория: джен Рейтинг: G Краткое содержание: постканон, синие пряди, чужие жетоны, символы и время с ними расставаться Примечание: хэдканоны буйным цветом Синий. Бездонные холодные глубины моря, ядовито-бирюзовая фосфоресцирующая кровь чудовищ, призрачное голубоватое сияние дрифта. Синий. Цвет памяти.
Мако стоит перед зеркалом и кромсает свои волосы маникюрными ножницами. Ножницы маленькие, орудовать ими ужасно неудобно, и к тому же руки у нее немного дрожат — так что, когда за спиной раздаются шаги, она успевает отрезать всего одну синюю прядь. Райли замирает в дверях, глядя, как выкрашенные в синее волосы веером разлетаются по полу. Подсмотренные в дрифте воспоминания всплывают в голове сами собой. Мако четырнадцать, все девчонки в ее школе экспериментируют с внешностью, как только могут. Саму ее не тянет ни наряжаться не пойми во что, ни делать пирсинг и татуировки, ни красить волосы в дикие цвета — но однажды она приходит домой с челкой, выкрашенной в синий цвет. Она думает, что сэнсей не одобрит, и уже готова объяснять про символическое значение и все такое — но объяснять ничего не приходится. Сэнсей только взглядывает странно и, кажется, все понимает. Со временем вместо челки она принимается красить боковые пряди, но смысл остается прежним. Честь рода, обещание и память. Райли коротко кивает, подходит к Мако и осторожно вынимает ножницы из ее пальцев: — Давай помогу, тебе ведь неудобно. Мако пытается улыбнуться, но может только кивнуть в ответ. Волосы у нее густые и жесткие, так что отрезать вторую прядь получается не очень ровно. Райли честно пытается привести прическу в порядок, но добивается только равномерной кривизны. Маникюрные ножницы — однозначно не самый подходящий инструмент. — Ладно, — он со смехом бросает безнадежные попытки, — волосы не зубы, отрастут. Мако наконец-то улыбается. Райли не спрашивает, что это на нее вдруг нашло. Знает — скоро дождется ответа. И дожидается. — Он снился мне сегодня, — говорит Мако, аккуратно сметая отрезанные пряди в прозрачный пакет. — Сэнсей. Понимаешь… рано или поздно приходит время отпустить свои воспоминания. Мне кажется, оно наконец пришло. Теперь очередь Райли молчать. Он нащупывает свои армейские жетоны, до боли стискивает их в руке и медленно кивает. Неделя после закрытия Разлома. Время отпустить воспоминания.
Не сговариваясь, они выходят на пирс. Соленый ветер бьет в лицо, холодными порывами забирается под одежду. Выкрашенные в синее волосы разлетаются по ветру, опускаются в морские волны. Синий — обещание и память. Исполненное обещание. Время отпустить воспоминания. Райли стаскивает с шеи цепочку с жетонами, отцепляет один из них и привычно проводит пальцами по выгравированным буквам. Йенси Беккет, личный код, группа крови. Символы, впечатанные в память куда глубже, чем в металл. Он размахивается и зашвыривает жетон как можно дальше в море. В холодные бездонные глубины, откуда нет возврата. Мако берет его за руку, и прикосновение ее маленькой твердой ладони возвращает его в реальный мир. Райли переплетает свои пальцы с ее и чувствует, как у них обоих перестают наконец дрожать руки. Небо над шаттердомом — светлое и пронзительно-синее. Это цвет памяти и обещаний — по-прежнему. Но это и цвет будущего.
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Что-то у меня сегодня вечер выкладывания текстов. Ну, пусть будет (=. Кусочек наглюченного, постканон-почти-сразу-после, Мако и Райли. Художественной ценности не имеет, поэтому без шапки.
276 слов …Ты говорил — встретимся в дрифте… Но здесь нет никого. Ничего. Только пустота, только серое все вокруг. Или это еще не финал? Или где-то есть ворота, и за ними — наш вечный дрифт и наше бесконечное небо, и ты стоишь на пороге… А может, и нет. Здесь не видно. И нет сил сделать хотя бы шаг. И не нужно, наверное. …Сквозь серую пустоту слышится голос — звонкий, упрямый. Знакомый. Кажется. Голос повторяет имя… мое имя? Да, точно. Открываю глаза. Пытаюсь. Разницы почти нет — все равно все серое, различимы только смутные силуэты. Райли. Райли, пожалуйста. Райли. Голос не унимается. До чего настойчивая девушка… знакомая, однозначно. Очень хорошо знакомая. Я почти не вижу ее, но чувствую в своей голове — как блестящая сталь, отточенный клинок… Мако. Проблеск ясной синевы, как то самое небо, до которого не добраться… Чувствую, как она берет мою руку в свои — узкие, сильные, чуть прохладные ладони — и прежде безвольные пальцы сжимаются словно сами собой. Она улыбается. Мне не нужно зрение, чтобы это понять. Райли. Райли, возвращайся. Я поворачиваюсь спиной к воротам, которых так и не увидел, но которые — я знаю — где-то там, незыблемые, как основа мироздания. Подожди еще немного, братец, хорошо? В твоем бесконечном небе все равно ведь нет времени. — Мако, — выговариваю я вслух непослушными губами. …Веди меня на свет.
— Мисс Мори! — яростным шепотом отчитывает ее врач. — Пациенту нужен покой! Я и есть его покой, хочет ответить Мако. Но она молчит, продолжая держать Райли за руку. В конце концов, медперсонал действует из лучших побуждений, зачем с ними спорить. — С ним все будет в порядке, — наконец говорит она. Это не вопрос, хотя откуда вдруг взялась уверенность — Мако и сама не смогла бы сказать. — Все будет в порядке. Я знаю.
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Тут на ПР-фесте весьма вовремя закрыли тур, и по чистой случайности там оказалось одно мое исполнение. Радостно деанонюсь (= Вообще заявка была про Беккетов-школьников, но меня занесло чуть дальше.
Название: Непобедимые Размер: 947 слов Персонажи: Райли Беккет, Йенси Беккет Категория: джен Рейтинг: G Краткое содержание: ностальгическая беккетня (= …— Ну что, теперь ещё и ты будешь меня отчитывать? — хмуро спрашивает Райли. Они идут домой из школы — пешком, наплевав на автобус, потому что младшего из Беккетов после уроков вызвали к директору и долго читали нотации, а напоследок пригрозили, что ещё одно нарушение дисциплины — и придётся вызывать родителей (это было сказано уже при Йенси, видимо, чтобы он тоже проникся). Понятно, после такого домой торопиться ничуть не хочется. Райли девять лет, Йенси — двенадцать, и холодный апрельский ветер ерошит их растрёпанные волосы. — Отчитывать не буду, — качает головой Йенси. — Что ты хоть натворил на этот раз? Собирался взорвать школу? — Вот ещё! — фыркает Райли. — Подумаешь, всего-то паука подложил в ящик стола мисс Уитлоу… А она визжала так, будто её живьём едят. — Чудовище ты мелкое, — не удержавшись, хихикает Йенси. — Готов поспорить, это был на редкость здоровенный и мохнатый паук… За что ты так издеваешься над бедной женщиной? — А чего она придирается! — Райли пинает свой рюкзак, который зачем-то тащит в руках. — Все равно зря ты так. А если и правда маму в школу вызовут? Ей только наших проблем сейчас не хватает… — Йенс, ну не начинай, — жалобно смотрит на него младший. — Можно подумать, ты сам ничего такого никогда не делал. — Я, — Йенси наставительно поднимает палец, — не попадался. Сколько ещё тебе повторять, мелкий — главное, чтобы не засекли. Учишь-учишь, а всё без толку… — Ладно, — прерывает его Райли. — В следующий раз посоветуюсь с тобой сначала. — Вот это правильный подход, — широко улыбается Йенси. — Стратегическое планирование — залог успеха. — Че-его? Ты как скажешь иногда… — Команда Беккетов непобедима, говорю! — Это точно! — радостно соглашается Райли. Братья одинаковым жестом вскидывают сжатые кулаки, и лучи предзакатного солнца окружают их обоих золотистым ореолом.
…В тишину школьной библиотеки врываются шум и крики со двора. Йенси, зачитавшись, поначалу не замечает их, но наконец выглядывает в окно. Во дворе, похоже, драка. Похоже, младшеклассники. С третьего этажа не удается разглядеть участников, но предчувствия — и опыт — подсказывают Йенси, что надо бы пойти проверить. Пока он преодолевает лестницу и коридор, во дворе уже начинают наводить порядок. Зачинщики драки растащены и теперь только смотрят друг на друга исподлобья, стискивая кулаки. Один из них — двенадцатилетний Райли. Йенси тоскливо вздыхает. Чего и следовало ожидать. — Беккет! — к нему устремляется одна из учителей, суетливо взмахивая руками — точь-в-точь курица-наседка. — Может, хоть ты объяснишь, как это называется? Пятая драка с начала учебного года! — Извините, миссис Хайнц, — послушно кивает Йенси. — Он больше не будет. Правда, Райли? Райли молча шмыгает разбитым в кровь носом. Алые капли падают на белый свежевыпавший снег, на растоптанные кроссовки — его, Йенси, старые кроссовки, кстати сказать. Райли вечно донашивает за ним старые вещи и, кажется, нимало этим не смущается. — Он больше не будет, честно, — повторяет Йенси и кладет руку Райли на плечо: — Пошли отсюда, мелкий. Тот раздраженно сбрасывает руку, но всё-таки следует за братом. Наконец Райли не выдерживает молчания: — Он первый начал! — словно отвечая на невысказанное обвинение. — Вообще-то я ещё ничего не говорил. — Но собирался! — Да толку-то… — качает головой Йенси; вспомнив, достаёт из кармана платок и протягивает младшему. — Хотя, конечно, было бы неплохо, если бы ты не ввязывался в драки так часто. Но если не получается — то постарайся хотя бы не в школе, а? — Ладно, — Райли прижимает к носу платок, быстро пропитывающийся красным. — В школе — не буду. На его лице ясно читается намерение разобраться с обидчиком где-нибудь ещё, но с этим Йенси предпочитает не спорить. — Слушай, Йенс, — Райли поднимает взгляд, — а покажешь мне ещё раз, как удар ставить? — Куда ж я денусь, — усмехается Йенси. — Могу даже помочь в благородном деле набития морды врагу. — Ну вот ещё! Так нечестно будет. Я сам разберусь. — Разберёшься, значит… Так и быть. Но если что — я с тобой, не забывай. — И мы непобедимы? — недоверчиво щурится Райли. — Именно, — кивает Йенси, не позволяя себе усомниться. — Мы — непобедимы.
…— Йенси! Йенси, мы прошли! Ура! В холле егерского училища на острове Кодьяк — невообразимая толпа, и к спискам поступивших, только что вывешенным на стене, практически невозможно пробиться. Йенси предпочел бы просто подождать, пока спадёт ажиотаж, но Райли, конечно, нужно знать всё и сразу. И немедленно. Он уже пробирается обратно сквозь толпу, улыбаясь во весь рот, размахивая руками и чуть ли не подпрыгивая. — Нас взяли, ты слышишь? Охренеть! — Слышу, не глухой, — отмахивается Йенси — впрочем, тоже улыбаясь. — Не ори ты так. Ну поздравляю, что ли. — Эй, нас вообще-то вдвоём взяли! Так что это пусть нас теперь поздравляют, — Райли от избытка чувств размашисто хлопает брата по спине. — А ты ещё говорил — провалимся и домой поедем! — Я много чего говорил… Йенси вспоминает разговор несколько дней назад, после того дурацкого спора в баре. Когда Райли сказал: «А давай и вправду пойдём в рейнджеры, ну что нам терять?» Йенси чуть не поругался с ним тогда, утверждая, что хватит играть в героев и пора думать о нормальной жизни… И как младший вскинул неожиданно серьёзные глаза: «Мир заканчивается. Какая ещё нормальная жизнь?» Иногда с Райли было совершенно невозможно спорить. — Между прочим, — напоминает Йенси, — я бы так не радовался на твоём месте. Может, мы ещё на втором этапе вылетим. — Ага, щас! У нас офигенная совместимость, говорю тебе. Не вылетим. И кстати, — тут Райли явно кое-что вспоминает, — а спор-то мы выиграли. Мэтт должен нам ящик пива в любом случае. — Два ящика, — смеясь, подхватывает Йенси, — нас-то двое! — Именно это я и хотел сказать. Нет, и ты сомневаешься в нашей дрифт-совместимости? — Не сомневаюсь. Беккеты непобедимы, ты же помнишь. — Да! Братья вскидывают сжатые кулаки. Косые лучи заката, падая в окно, слепят глаза золотым сиянием.
«…Нейроконтакт инициирован». Золотое сияние тускнеет, перетекает в голубовато-призрачные отсветы, распадается искрами, оставляя перед глазами знакомые очертания конн-пода Джипси Дэнджер и — на периферии зрения — картинку с камер внешнего обзора. — Вы в дрифте, ребята, — доносится по внутренней связи голос Тендо. — Готовы? Задание помните. Готовы, думает Йенси — Райли — оба одновременно. Мир заканчивается, но всё ещё не закончился. Ещё можно сражаться. И они по-прежнему непобедимы. Джипси привычным жестом вскидывает сжатую в кулак руку и делает шаг в бушующий океан.
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Выдыхай, бобер, вообще совсем выдыхай... Мы закрыли все квесты ФБ. Вообще все. Еще внеконкурс и деанон, но сколько там того внеконкурса, а до деанона еще далеко. Можно расслабиться и наконец-то с чистой совестью упороться по ПР.
Кстати, кроссоверы у обеих команд весьма няшные, рекомендую. Есть что и почитать, и посмотреть. (=
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Два просмотра ПР за три дня - это просто песец. Автоматная очередь в голову. Ну, эффект примерно похожий. А ведь у меня все еще ФБ. Последний день, елки-палки. Надо. Надо как-то себя заставить. Последний рывок к Разлому. Рейнджеры не сдаются. Закроем. Все закроем. Разлом, квесты, ФБ...
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Во-первых, парочка мыслей о наших прекрасных русских пилотах. Скорее всего, они самоочевидны и уже где-то были, but whatever. 1. О клюкве. Что мне отдельно нравится - это то, что в данном случае "русская клюква" ни разу не клюква. Как оно бывает обычно: от русских в среднестатистическом голливудском фильме создается впечатление, будто режиссер действительно искренно считает, что в бескрайних заснеженных просторах России все как один пьют vodka из samovar, играют на balalaika и у каждого непременно есть ручной medved (=. Я утрирую, но общий образ "они в этой дикой стране настолько суровы, что прямо и не люди" - он имеет место быть. А что у нас здесь? Да, Кайдановские суровы и брутальны просто запредельно - но это образ внутри пространства фильма. Они сами себе создают такой имидж - ну выпендриваются люди, после шести лет на Рубеже можно позволить себе повыпендриваться, я считаю (=. То есть это не "такая дикая непонятная страна", это такие пилоты - с имиджем зашкаливающей брутальности, но вообще-то тоже вполне себе люди. 2. О сильных женщинах. Саша Кайдановская с ее косами - это прекрасно отдельно. С точки зрения функциональности - ужасно неудобная прическа, задолбаться можно каждый раз заплетать, под шлем проще стричься коротко. Но она упрямо продолжает заплетать косы. Считается общественным мнением, что если женщина хочет быть сильной, то ей следует отказываться от подчеркнуто женской атрибутики: та же прическа, одежда, косметика. "А вот хрен вам всем!" - говорит Саша и красит губы ярко-алой помадой. Перед боевым выходом. Она уверена в себе настолько, что может позволить себе забить на атрибутику и местами на функциональность. Практически идеал женщины же.
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Вообще, конечно, здесь должен быть умный пост с мыслями и выводами, ну или хотя пересказ чего-нибудь интересного с тумблера. Но у меня пятый час ночи, какие уж тут мысли. Ограничусь картинками. Финал, постканон и все такое.
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Полвторого ночи, мне вставать в полшестого, я перевожу фики. Я долбоегерь какой-то просто. (= Нифига не вычитано, потому что в ночь, извините. Найдете ляпы - тыкайте, завтра вернусь и исправлю.
Название: Катексис Оригинал:cathexis by aquila (pipistrelle) Размер: 814 слов в оригинале Персонажи: Стэкер Пентекост, Тэмсин Сэвьер, Луна Пентекост (виртуально) Категория: джен с намеками Рейтинг: G
Катексис – количество энергии, подобное электрическому заряду и относящееся к либидо, к психосексуальному энергетическому потенциалу. (c) словарь-справочник по психоанализу
Токио, 2016
Иногда Стэкер задумывается — были бы они с Тэмсин дрифт-совместимы в старом, нормальном мире; в мире, где Луна не умирала. Конечно, он знает, что дрифт-совместимость — сложный феномен, идеальное случайное совпадение электромагнитных колебаний мозга, особенностей личности, доверия и памяти. Иными словами, совместимость не может вдруг возникнуть из-за одного-единственного события, каким бы травматичным оно ни было. Но он знает и то, что порой меньшие потери приводят к куда более разрушительным изменениям; и пусть они с Тамзин неплохо понимали друг друга до прихода Треспассера, раньше они бы никогда не смогли ничего подобного. — Нейроконтакт инициирован, — потрескивает в интеркоме голос доктора Лайткэп. Стэкер закрывает глаза, привычно расслабляя основные группы мышц, чтобы лучше справиться с шоком дрифт-контакта. Рядом с ним, знает он, Тэмсин пытается сделать то же самое, но она до сих пор не научилась этому как следует — всегда сопротивляется самую малость... Темнота под веками взрывается голубым сиянием, тело вздрагивает в обратной нейронной связи, и Луна снова жива. смех, бег по незнакомым улицам, крики, не догонишь, Стэкс — в первый день летных тренировок она подралась с инструктором, и я влюбилась — мы соучастники преступления, сказала она — в жизни ни единой чашки не вымыла — мы поднимались в небо на истребителях каждый день, но когда она поцеловала меня, я научилась летать — Вот то, что соединяет Тэмсин и Стэкера. Они кружат около одной и той же пропасти, по одной орбите. Их воспоминания собираются вместе, разрастаются, возвращая к жизни она так отчаянно пыталась спрятать его после пожара — запах ее волос на подушке рядом со мной — ее упрямая улыбка и ее смех, который так нелегко было заслужить — она ничего не понимает в музыке, у нее вообще нет слуха — почти всё, почти достаточно. Почти. — Нейроконтакт установлен и удерживается, — голос доктора Лайткэп пробивается сквозь пелену воспоминаний, как луч света. — Как самочувствие, рейнджеры? — В полном порядке, — ворчит Стэкер. — Стэкс имеет в виду, что мы чувствуем себя просто охрененно и готовы хоть сейчас отпинать какого-нибудь кайдзю, — Тамзин говорит нарочито-беспечно, но Стэкер чувствует медленное течение печали под смехом; он сам — в этом течении. Он знает правду, равно как и Тамзин. Их удерживает в дрифте вовсе не Мост — но общая любовь к призраку. Тест-драйв Койот Танго проходит безупречно. После Стэкер вытягивается на кровати, не включая свет, и смотрит в потолок, пытаясь дышать ровно и спокойно. После дрифта остается словно фантомная боль, некий настойчивый вектор тяготения — к Тэмсин, к той Луне, которую они создают и уничтожают всякий раз, когда забираются в конн-под. Стэкер сопротивляется этому притяжению. Он прекрасно понимает, что оно — эта их общая тоска — уничтожит их без остатка. Это ненормально. Они должны жить дальше. Это даже в каком-то смысле смешно, думает он — жить дальше, когда миллионы людей умирают. Смотреть на погибающий мир и переживать о том, чтобы зашить свои собственные раны. Открытая рана, которую они делят с Тамзин — то, что позволяет им сражаться вместе; и она останется открытой. Она станет оружием мести кайдзю, которые нанесли эту рану. Все, что угодно, может стать оружием, думает он; главное — суметь это контролировать. Он чувствует приход Тэмсин прежде, чем слышит ее. Она влетает в комнату и, едва он успевает сесть, протягивает кружку с неопределяемым напитком. Теоретически это должен был быть чай, но настоящий чай теперь не достать, так что приходится обходиться синтетической кофеиновой бурдой, которую подают в столовой. Поморщившись, Стэкер делает глоток. — Это что? — Взятка. Выматывайся отсюда, — отвечает Тэмсин. — Мне надо переодеться. У меня сегодня вечером свидание. Она старается вести себя легко и непринужденно, но Стэкер видит надлом и пустоту; все неправильно. — Я ее хоть знаю? — интересуется он, бездумно помешивая чай, пока Тэмсин роется в шкафу. — Вряд ли. Она не отшельница, в отличие от некоторых, иногда позволяет себе развлечься. Ну, ты выметаешься или как? — Ладно, — Стэкер отставляет чашку, встает, потягивается и направляется к двери. На пороге он останавливается, оглядываясь на огненный отблеск волос Тэмсин в полумраке. Он хочет сказать ей, что свидания не помогут, ничего не поможет — до тех пор, пока они продолжают делать с самими собой и друг с другом то, что делают. Он хочет сказать, что любит ее, и поэтому он бы прекратил, если бы мог. Если бы на карту не было поставлено так много. Вместо этого он говорит: — Увидимся позже, ведь так? — и уходит. (Десять лет спустя он скажет своей дочери: "Ты всегда сможешь найти меня в дрифте", — и будет знать, что она понимает.)
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Выкладывали макси, поломали стол и клавиатуру... То есть серьезно, у меня сначала сломалась кнопка Backspace, а потом отвалилась выдвижная полочка под клавиатуру. Клавиатуры там, правда, отроду не было, потому что ноут, но теперь мне некуда класть наушники и ставить тарелки. Печаль. Надо прикрутить обратно, но в шесть утра это делать неудобно (=. Но мы таки его выложили. Чувствую себя натурально егерем - закрыл Разлом собой (=. И сегодня еще вторая серия предстоит же...
UPD: вторая серия состоялась. Ощущение, как будто закрыл Разлом два раза, а потом меня собрали обратно. Зато теперь можно вешать ачивку "выложил пост в полночь". Герой, блин... (=
Заходите, читайте, смотрите (= Все три текста - очень хорошие, гарантирую.
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Пять тысяч слов перевода, пять часов времени. Осталось, то есть. Чай в меня скоро перестанет помещаться. Я баклан, ну почему я не мог взяться за это раньше...
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Докурились в скайпе до концепции мимими-вселенной в ПР. Мимиверс, так сказать (= три часа ночи, шел второй литр чая... Там есть условный абстрактный шаттердом и маленькие егерята. Они когда-нибудь вырастут в настоящих больших егерей, но пока маленькие. Бегают за пилотами, просятся на ручки и всячески шалят (и достают Тендо, который в этом детском саду старший воспитатель). Пилоты их, конечно, бессовестно балуют и кормят печеньками. Иногда егерята дерутся друг с другом, а потом им надоедает решать, кто в этот раз будет кайдзю, и они пробираются в лабораторию, где живут настоящие кайдзята. Завел этот зоопарк, естественно, Ньют; кайздята маленькие и кавайные, и доблестный исследователь приучает их к лотку и учит приносить тапочки. Когда-нибудь кайдзята тоже вырастут в больших кайдзю, но тут мы уже продумали план: когда они перестанут помещаться в шаттердоме, мы построим им загончик в море. И будем скармливать им политиков. Таким образом мы в итоге захватим мир и установим диктатуру егерей. Кавайных егерей, подчеркиваю. (Егерята ведь тоже к тому времени вырастут.) Дальше мы упоролись вообще и решили, что потом надо открыть Разлом с этой стороны и тот мир тоже захватить. Потому что никто не устоит перед лучами мимими (=.
нагнали еще кусочекМаленькие егерята очень любят, когда Тендо рассказывает им сказки. Тендо иногда заносит в порывах творческого воображения, и он рассказывает им про больших страшных кайдзю и большого черного маршала, который еще круче кайдзю, потому что он их победил. Егерята восхищенно пугаются. Потом среди ночи маленькая Джипси выбирается из ангара и топает в спальню Райли. - Раайли... - дергает за одеяло. - Я не могу одна спать. Я боюсь... Заспанный Райли, протирая глаза, пытается сообразить, чего вдруг это порождение шаттердома к нему приперлось в ночь глухую. - Ну и чего ты боишься? Кайдзю? Джипси смущенно сопит. - Маршала боюсь. Он большой, черный и страашный... Райли одной рукой делает фэйспалм, второй подгребает егеренка под одеяло. - Ну, блин, сказочники... Ты только Мако не рассказывай, а? Не поймет ведь...
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Извините за трансляцию с тумблера, если кто уже видел. Но не могу не. Беккеты такие Беккеты, ну вообще (=. UPD: не выдержал, случайно перевел. Еще раз извините (= ужасно трогательный комикс (с)
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Блин, засада. Я могу переводить быстро, не вопрос. Проблема в том, что я не могу переводить много. То есть не получается так, чтобы сесть - и часа на три закопаться в перевод. Я обязательно куда-нибудь отвлекаюсь, туплю в интернеты, отползаю поесть, пройтись по квартире, вымыть посуду и что угодно - но только не переводить. Это ппц какое-то. Что делать? А еще мне левый глаз зажмуривать немножко больно. Что в целом предсказуемо, но тем не менее. Это не имеет отношения к предыдущему абзацу, просто так жалуюсь (=
...седьмого идиотского полку рядовой. // исчадье декабря.
Радио Jaeger-FM: не ждали? А мы снова с вами! И продолжаем трансляцию с тумблера нашего дорогого сценариста.
Товарища Трэвиса внезапно спросили про Йенси, и он еще более внезапно ответил. Весь тумблер в перепостах, лично в моей ленте уже штуки три (= >> Раскройте, пожалуйста, какие-нибудь детали о Йенси. Кажется, что он присутствует только для контраста с братом, и его так мало и в фильме, и в комиксе. Все, что мы знаем - что он на три года старше Райли и любит поспать. А как насчет других сторон характера? > В целом, мне кажется, самая исчерпывающая характеристика, которую я могу ему дать - он был лучше, чем Райли, во многом. Не то чтобы он подавлял брата или что-то такое. Он просто был. И Райли знал об этом. В какой-то степени именно поэтому Райли не знает, что ему делать после гибели Йенси. Он потерял свою точку отсчета. (с)
И еще немножко про таинственную Элисон, о которой известно только то, что она вышла замуж за Тендо Чои. >> В новеллизации написано, что жена Тендо - Элисон из отдела снабжения/вооружения (кто адекватно переведет munitions, тому печенька). Это ведь канон, правда? И если да, то чем именно она занималась? Собирала вооружение, проектировала его или что-то еще? > Это соответствует тому, что я знаю о ней. Я думаю, что она из тех людей в цехах, которые буквально конструируют все огромное вооружение егерей. Что-то вроде Рози-Клепальщицы (Rosie the Riveter, образ женщины-рабочей времен Второй Мировой - прим. пер.). (с)